По ту сторону смерти

Старик вышел в центр круга. Здесь он черпал оккультную энергию и слушал, как бурлят подземные воды. Здесь он внимал языческой мелодии, под которую танцевали некогда семь дев. Старик опустился на колени перед небольшой пирамидой, сложенной из поленьев, — будущим костром. Скрипнул мелкий галечник.

Внутри стояла удивительная тишина. Ветер завывал за его пределами, не смея тревожить идолов.

— О ты, возлюбленный Тьмы, враг Света и ангел Ночи. Ты, кого веселят вой ведьмы и горячая кровь…

Старик опустил на землю холщовый мешок и жертвенный нож. Рядом с поленьями лежала зажигалка, которую он предусмотрительно оставил здесь раньше. Затем он сунул руку в мешок и извлек из него щенка.

Несчастный песик заискивающе смотрел на человека.

Левой рукой держа щенка за шкирку, старик взял в правую зажигалку, высек пламя и прищурился; зрачки его заметно расширились.

Щенок жалобно скулил, словно умоляя выпустить его на свободу. Старик поднес огонек зажигалки к сухой листве.

— О ты, кто бродит среди надгробий…

Листва занялась, послышался сухой треск.

Огонь охватил сухие ветки, распространяя вокруг красноватое свечение.

— Хорошо, хорошо, — бормотал старик.

Щенок тявкнул и поджал хвост.

— Пора. — Старик поднял нож над головой с торчащими во все стороны жидкими седенькими волосами.

— О ты, пьющий кровь и вселяющий ужас в сердца смертных. — Голос его окреп. — Гела, Геката, Горго, Мормо, тысячеликое божество, прими мою скромную жертву.

Стальной клинок сверкнул в лунном свете — старик сделал взмах ножом, вознеся его еще выше.

Внезапно над занимавшимся костром взметнулся столб искр, словно кто-то незримый сделал глубокий вдох. И от одного из темных силуэтов отделилась чья-то фигура.

Старик вскрикнул, не в силах сдержать охвативший его благоговейный ужас.

Раздался громоподобный голос:

— Руки прочь! Не тронь животное!

Старик выронил нож, и тот, звякнув, упал на каменистую почву.

— Харпер? — прошептал он.

— Джарвис, старый, глупый козел, немедленно отпусти щенка. — Опираясь на трость, Харпер обошла костер. — Немедленно.

Старик недовольно поморщился — его праздник был испорчен, — однако беспрекословно протянул Харпер щенка, который принялся лизать ей лицо, на радостях едва не сбив с ее носа очки.

— И натяни какие-нибудь портки, — сказала Харпер. — Мое нежное сердце трепещет от негодования.

Отвернувшись, она стала разглядывать щенка.

Джарвис покорно ретировался за пределы магического круга и искал свою одежду в траве.

— Ха-ха-ха! — расхохоталась Харпер, умиленная пылкими ласками щенка, который залез к ней на плечо и, похоже, намеревался вылизать ей всю голову. — Что это за щенок? — крикнула она. — Похоже на помесь ретривера.

Из темноты, прижимая к животу узелок с одеждой, появился Джарвис. Он уже натянул узкие панталоны.

— Почем мне знать? — буркнул он, извлекая из узелка толстый шерстяной свитер. — У него есть хозяйка, какая-то девчонка. Дуреха зашла в газетный киоск, оставив собаку на улице. Ну, я и позаимствовал.

— Ах, Джарвис, Джарвис, — нараспев произнесла Харпер, — к чему вся эта кровь? — Она могла следить за стариком только одним глазом — одна линза была замазана щенячьей слюной; к тому же ей приходилось придерживать рукой шляпу. — Кстати, почему ты один? А где же Бабуля? Где дядюшка Боб и остальные? Они больше не собираются вокруг древа Черного Шабаша, чтобы исполнять свои бесовские гимны?

Костер сухо потрескивал, постепенно прижимаясь к земле. Джарвис откашлялся, сплюнул в огонь и уставился на Харпер проницательными глазами:

— Подонки, они бросили меня. Все как один. Я долго не мог понять почему. — Он поднял с земли брюки. — Но теперь-то мне все ясно. Это ты испугала их, верно? Ты предупредила их, что явишься сюда.

— Я решила, что нам надо побеседовать с глазу на глаз. А тебя ведь непросто разыскать.

Старик издал странный звук, как будто в горле у него что-то заклокотало. Щенок прекратил лизать Харпер щеку и испуганно покосился на него.

— Я знаю, ты самонадеянна и слишком уверена в себе. — Он улыбнулся гадливой улыбкой. — Однако дни твои сочтены. Ты шагнула за грань, Харпер. Прыгнула выше головы. Ты ходишь по земле лишь с его молчаливого согласия. Тебя пока терпят.