По ту сторону Солнца

Внезапно свет (досель наполняющий помещение) лишь на мгновение сменил сияние с белого на зеленоватый. Впрочем, оставив на самих стенах и потолке еще на пару-тройку минут крупные бирюзовые пятна, степенно рассеявшиеся или впитавшиеся. Зеленые переливы отразились даже от белой бархатистой поверхности тахты, на немного ослепив глаза Минжминжо Нию. Потому он торопливо сомкнул веки, однако, оставив меж ними тонкую почти черную полоску. Медленно таусенец развернулся в сторону закрытых створок дверей, сейчас, как и прежде (когда Даша очнулась в комнате) не просматриваемых, и пояснительно дополнил:

– Прибыли велесвановцы. Это особая уважаемая и оберегаемая всеми иными высокоразвитыми, раса. Або их послугами пользуются все проживающие в Веж-Аруджане. Они обладают характерными качествами диэнцефалона, особым мастерством. Потому перекройкой поступающих засим к ним физических структур малоразвитых существ занимаются только тарховичи. Всех остальных перекраивают, зачастую те расы оные их выкупили, выменяли или выиграли в торгах.

Минжминжо Нию резко качнул головой влево так, что она будто груша крутнувшись, явила Дарье его лицо с широко открытыми миндалевидной формой глазами. Из глубин его карих радужек как-то и вовсе мощно выкатившись, укрупнились белые зрачки, вроде указывающие подняться с тахты. Даша немедля встала на ноги, опершись новыми лоптасто-широченными в пальцах стопами о пол, единожды подумав, что вот сейчас в ее жизни наступает какой-то иной, очередной или просто ожидаемый этап. Не законченный, не завершенный, как чувствовалось последнее время, а продолжающийся, точно пролонгированный на какой-то неопределенный срок действия. И этому новому отрезку существования собственного мозга (теперь уважительно называемого диэнцефалон) она никак не могла противостоять. При сем ощущая внутри того самого мозга-диэнцефалона особую горечь, что никогда более не увидит своего Пашуню, не прижмет, не поцелует его, как дотоль произошло с дочуркой Любушкой, оставившей по себе дикое желание хотя б ее коснуться. Одновременно, пришло и осознание того, что жизнь столь любимого ее сына теперь будет зависеть от бывшего мужа и его пассии, или все же (как благо!) от дедушки и бабушки.

– В ближайшие колоходы, – понизив голос, каковой сейчас стал звучать, перемешиваясь с глухим эхом, вроде перемигиваясь с потухающими бирюзовыми пятнами на стенах и потолке, дополнил таусенец. – Это исчисление времени принятое в системе Дюдола-тиара вы вырастите и с тем окончательно приобретете общие признаки расы велесвановцев.

– Почему же, интересно, вы не спросили у меня, хочу ли я этого переезда и такого явственного изменения тела? – достаточно громко бросила Дарья и, точно уловив плывущую от Минжминжо Нию тревогу, и сама тягостно передернула плечами, тем самым возвращая привычное для себя чувство волнения.

– Ваше мнение допрежь никого не интересовало. Поелику у вас был лишь мозг. Обаче, и днесь, он хоть и назван диэнцефалоном, мощь присущую велесвановцам наберет не скоро, – довольно-таки ровно и снова приглушенно ответил таусенец. Теперь он вернул положение головы в надобную форму, и, воззрившись на стену, досказал, и вовсе едва шепнув, – а по поводу изменения, ежели вы не поняли. Изменения не было. Ваш диэнцефалон перенесли в новое, юное тело, выращенное в Научном Ведомстве планеты Садхана, системы Тарх, дотоль взяв необходимые компоненты от расаначальника велесвановцев.

Он тотчас смолк, теми пояснениями, окончательно придав Даше состояние нервозного возбуждения и легкого покачивания вправо-влево. А секундой погодя обе створки двери раскрылись, впустив в помещение двух таусенцев, обтянутых в белые комбинезоны, скрывающие не только туловище, но и конечности, всего-то и демонстрирующие головы да лица на них, с четко проступающей темно-синей венозной системой и даже розоватой на вид, слегка трепещущей, плотью.

Глава восьмая

Вошедшие таусенцы, враз шагнули в разные стороны, высвобождая проход позади себя, в виде бело-серого длинного коридора с округлыми стенами, в котором обозначились создания – велесвановцы, как мгновенно догадалась Даша. Не столько ассоциируя их схожестью с собой, сколько просто принимая в своем диэнцефалоне проскользнувшую информацию, как данность.