По ту сторону стекла (СИ)

Зевс вместе с тюремщиком прошли через одну из дверей, и двинулись по мосту, ведущему к камерам, собирая на себе множество взглядов: кто-то смотрел с надеждой, другие с презрением, но большинство — с усталым безразличием. Паноптикум, при всей внешней "гуманности" крайне быстро ломает психику своих заключённых, превращая их в апатичные, ничего не желающие, и ничего не ждущие тени самих себя.

— Скажите Антон Павлович, сколько заключённых в этой тюрьме?

— Всего: шесть тысяч восемьсот тринадцать. В этом корпусе: пятьсот девяносто три, — незамедлительно ответил тюремщик.

— Знаете сколько из них причинили прямой вред Содружеству?

Антон помедлил, задумавшись.

— Нет, — признался он.

— Ни один. Все они — обычные люди, узнавшие то, чего знать не должны.

— К чему вы об этом заговорили?

— К тому, что мы — не святые. И наши методы никогда не имели ничего общего с догмами гуманизма, — ответил Зевс, решительно шагая к нужной камере, что была прямо у выхода с моста. — И если Стечкин стал угрозой, а благодаря Аиду, так и случилось, то я устраню эту угрозу, независимо от того гуманно это, или нет. Я не испытываю никакой неприязни к этому студенту, если вы об этом. И не получаю никакого удовольствия от убийства членов моей организации. Но жизни множества всегда стоят дороже жизни одного. Я не могу рисковать.

— Я понял вас, господин Зевс, — поклонился тюремщик, замолчав.

А в нужной камере уже поднялся с кровати молодой длинноволосый парень со светло-серыми глазами, направив свой, полный надежды, и мольбы взгляд на Зевса. "Отброс." Подумал Зевс, скривившись. "Но он станет отличной пешкой. Пусть и всего на один ход…"

Глава 13. Сапфировый Феникс

Как оказалось, "недалеко" по меркам Егора — это два часа на машине. Вернее даже больше, ибо два часа уже прошло, а старенькая нива в камуфляжной расцветке всё-ещё катится по шоссе в неизвестном мне направлении.

Собрались мы в итоге почти сразу после тира, так что и выехали чуть раньше планируемого. Правда, пришлось сделать крюк, и заехать в один из множества небольших городков, из тех, что были по пути. Егор при поддержке Юно всё-же настоял на покупке хоть какого-нибудь алкоголя. Ну, а мне в целом было без разницы, главное чтобы Егор к завтрашнему дню был трезв, ибо он единственный, у кого есть водительские права. Саша, конечно, продолжал упираться, но был вынужден уступить, оказавшись в меньшинстве. Вот только ни в академии, ни в военном городке ничего такого в продаже не было. Вот поэтому и пришлось заехать в другой город. Хотя, каких-то отличий от военного у этого городка почти не наблюдалось: всё те же обшарпанные пятиэтажки тысяча девятьсот бородатых годов постройки, и те же узкие улочки, с потрескавшимся асфальтом. В общем, ничего особенного. Правда в самом магазине, куда мы зачем-то пошли все вместе, случился небольшой казус:

— Ты что издеваешься?! — прошипела Юно после того, как кассирша ей заявила, что "алкоголь детям не продаём".

— Юно, успокойся! — сказал Саша, подошедший к пышущей гневом девушке, схватив её за плечи.

— Саша, отвали, целее будешь!

Кассирша при виде "миленького" оскала Юно, начала бледнеть.

— Я охрану в-вызову! — неуверенно пискнула она.

— Не надо охрану, — вздохнул я.

Достав из кармана футляр, я снял линзу, и положил её туда, после чего вернул футляр на место.

— Егор, уведи её, я сам оплачу, — кивнул я Егору, после чего взглянул бедной продавщице прямо в глаза, и выдал "улыбочку" не хуже, чем у Юно. — Надеюсь, я достаточно взрослый, чтобы купить у вас это?

— Ой… — только и смогла выдать кассирша, после чего, не сводя с меня взгляд, начала пробивать товар.

Конечно, эта женщина лично мне ничего не сделала, так что можно было бы с ней помягче, но я очень не люблю, когда расстраивают моих друзей. Тем временем Егор обхватил начавшую брыкаться, и чуть ли не челюстями щёлкать, Юно за талию, и поволок к выходу.

— Зараза, живо отпусти! Я ей сейчас лицо расквашу! — прикрикнула она на Егора.

— Я-то думал все лольки добрые, — усмехнулся он.

— Ещё раз назовёшь меня лолькой… — начала откровенно рычать Юно, но остаток фразы я не услышал, так как Егор к этому моменту уже успел дотащить её до двери, и выйти на улицу.

— Пойду успокаивать, — вздохнул Саша, направившись следом за Егором.

— Угу.

В итоге, расплатившись, и с грустью посмотрев на последние две тысячи, оставшиеся в кошельке, я взял пакет с четырьмя бутылками виски, и наконец вышел на улицу. Надувшаяся Юно уже села обратно в машину, Егор копался в багажнике, видимо пытаясь освободить место, ну а Саша просто стоял рядом.

— Она сегодня какая-то странная, — буркнул Егор, когда я отдал ему пакет.

— У неё есть причины злиться, — вздохнул я.

— И какие же? — спросил он, закрыв багажник.

— Не думаю, что я вправе разбалтывать чужие секреты, — пожал я плечами.

— Так у вас с ней уже секретики есть? — на лице Егора расцвела ехидная улыбка, а я понял, что зря вообще поднял эту тему. — И когда только успел, а?

— Успел что?

— Давно встречаетесь? — продолжил Егор, словно не услышав мой вопрос. — Наверное ещё со среды, да? А у вас уже было…