По ту сторону тени

Телефон зазвонил, когда я брился в ванной, без настроения скобля заросший подбородок дешевым одноразовым бритвенным станком. Звонок гулко прокатился по квартире, ловко поднырнул под закрытую дверь ванной и упруго отскочил от зеркала, в котором брилось мое отражение. Я подумал: ну и пусть звонят. Меня нет дома. Или есть, но сейчас я занят.

Я ведь могу быть настолько занят, чтобы не отвечать на звонок?

Телефон не умолкал. Он трезвонил, как сумасшедший. Казалось, что сработал не один, а несколько аппаратов одновременно. Почему раньше я не замечал, что у нашего старенького телефона такой громкий и неприятный звонок? Пришлось сдаться. Я отложил бритвенный станок, сполоснул покрытое рваными клочьями мыльной пены лицо несколькими пригоршнями воды, накинул на плечо полотенце и, на ходу утирая им мокрые щеки, вышел в прихожую. Снял трубку.

Ответом была тишина.

– Алло?! Говорите, слушаю вас, – сказал я.

Из трубки не доносилось ни звука, но я на миг представил себе, как таинственный человек со смазанным пятном вместо лица сидит сейчас в какой-то комнате и сжимает в руках телефонную трубку. А может, он стоит у таксофона? Напряженно вслушивается в нотки моего голоса и тихо насмехается надо мной. Вокруг снуют прохожие, но никому даже в голову не приходит, что человек, застывший с трубкой в руках и холодной усмешкой на устах, просто испытывает терпение другого человека.

И тот, другой человек, – это я. То есть, он испытывает мое терпение.

– Говорите же! Алло! Я вас не слышу! Что за дурацкие шутки?

Я хотел повесить трубку, как вдруг в ней раздался молодой женский голос.

– Ты кое-что мне задолжал, помнишь?

Голос прозвучал низко, далеко и бесцветно, словно его унес с собой слабый порыв ветра, растворившийся в просторах бескрайней степи. Казалось, он был мне не знаком, но интонацией заставил напрячься.

– Кто говорит?

– Ты меня не узнал? – сухо и невыразительно ответила девушка, и было не понятно, задала ли она вопрос или произнесла свои слова утвердительно. – Какая жалость… Я-то рассчитывала на другое. Ну да ладно, еще успеется. Главное, что я узнала тебя. Этого пока достаточно.

– Достаточно? Для чего? Для кого? Что за бред… Кто вы, скажите? Хорошо, можете не отвечать, если не хотите, сам догадаюсь. Только скажите, что я вам задолжал? Не помню, чтобы занимал в последнее время деньги.

– А кто тебе сказал, что речь о деньгах? – насмешливо поинтересовалась девушка. – Все время забываешь, что в мире много других ценностей. Впрочем, ты не меняешься.

– Послушайте, – чувствуя подступающее раздражение, сказал я, повышая голос. – Если вы звоните по делу, говорите быстрее и конкретнее. У меня нет времени на глупые разговоры. А если просто шутите, то советую больше никогда сюда не звонить. У меня есть друзья в милиции. Я быстро вас вычислю.

– Не волнуйся, я знаю.

– Знаете? Что знаете? Кто вы, черт побери?

– И ты меня знаешь, просто ты меня забыл. Не волнуйся, скоро ты меня вспомнишь.

Я похолодел от тона, которым были сказаны эти слова. Они словно подпирали собой высокую плотину, на которую давил невероятно мощный массив воды. И я почувствовал себя так, будто стоял под этой плотиной – дрожащей от напряжения и уже пошедшей, местами, пугающими трещинами.

Я желал, но не мог убежать – от ощущения не убежишь.

Я так и видел перед собой капельки воды, предательски просочившиеся сквозь глубокие трещины на серой бетонной стене плотины. Маленькие, дрожащие капельки, в которые превращались слова звонившей девушки. Одна маленькая капелька была не страшна для такой большой плотины. Но чем дольше я смотрел на стену перед собой, тем больше видел дрожащих капелек. Они появлялись одна за другой, и этот процесс был необратим, он лишь набирал мощь и скорость. Сначала капелек были десятки, потом стали сотни, тысячи, миллионы… Они одновременно подрагивали, будто волновались от чьих-то глухих методичных ударов гигантским молотом с той стороны стены, все сильнее и сильнее, и их дрожь, как по живой ткани передавалась плотине, которая тоже, казалось, начала мелко дрожать…

Пауза затянулась. Я встряхнул головой, стремясь сбросить оцепенение. Но воображаемая картина была слишком яркой. Осадок от увиденного опустился на дно желудка, вызвав слабый болезненный спазм.

– Простите, сейчас я занят и не могу говорить. Перезвоните позже.

– Хорошо, – подумав, ответила девушка. – Только это не шутка, если ты решил, что…

Я повесил трубку и некоторое время простоял рядом с телефоном, ожидая, что звонок повторится. Аппарат упрямо и насмешливо молчал. Я вспомнил о наполовину выбритом лице и отправился в ванную. Кран презрительно фыркнул, воду отключили. День начинался превосходно! Сначала звонит какая-то ненормальная, потом отключают воду, и я не могу добриться…