По ту сторону тени

— А знаешь ли ты, как себя чувствует человек, отказывая себе в радости получить малую часть того, что дает жизнь? Думаю, знаешь. Ты можешь представить меня с закатанными штанами, на корточках в поле, рядом с собственным слугой, собирающим рис? Эти руки не предназначены для мотыги. Ты взял себе имя Кайлар Стерн, а зачем? Потому что ты тоже родился с железным мечом в руках. Моим воинам нужна еда, но победа им нужна еще больше. Со мной или без меня, они останутся здесь на зиму. Туннели, которые мы расширили, чтобы пройти через горы, теперь превратились в реки и лед. Если ты выдашь тайну, са'кьюраи меня убьют, ну а что потом? Они обрушат всю свою ярость на твой народ. Послушай, ночной ангел, ради всеобщего блага, согласись на мои условия. Иди к королеве и скажи, чтобы она сдалась. Даю слово, что в случае капитуляции не погибнет ни один сенариец. Нам нужны лишь еда и место, где можно провести зиму. А когда весной мы покинем страну, она снова сядет на трон.

«Понятно. И, получив Сенарию вместе с Кьюр'келестосом, ты больше ни о чем не станешь просить».

— Ты сложишь оружие, Лантано Гаруваши, — покачал головой Кайлар.

— Не могу, — процедил сквозь стиснутые зубы Гаруваши. — При капитуляции даже сенарийцы складывают мечи к ногам победителя.

Кайлар об этом не подумал. Значит, для Лантано Гаруваши не представляется возможной не сама сдача, а то, что ему в этом случае неизбежно придется сделать.

— Возможно, существует еще и третий путь, — философски заметил Кайлар.

27

Когда Пэрик, сводный брат Дориана, повел свою армию в Халирас, чтобы захватить престол, он самовольно оставил очень важный пост. Генерал Тэлуин Нага, который служил под его началом, стоял перед троном и рассказывал королю-богу о вторжении дикарей. По словам генерала, оно должно произойти весной.

— Так значит, их шестьдесят тысяч? — переспросил Дориан. — Как им удалось поднять такое войско?

— Вот именно поднять, ваше святейшество. Это, пожалуй, самое подходящее слово, — вмешался маленький лодрикарец, сопровождавший генерала Нагу.

— Кто ты?

— Это Ашайя Вул, — сообщил генерал. — Он состоял при вашем отце в должности Raptus Morgi — хранителя мертвых. Думаю, вам стоит послушать его рассказ.

— Никогда не слышал о такой должности, — удивился Дориан. Слово «raptus» первоначально означало не «хранитель», а «забирающий» или «вор». Внутри у Дориана что-то перевернулось.

— Ваше святейшество, по приказу вашего отца, а еще раньше по приказу его отца эта должность являлась тайной, — объяснил Ашайя Вул. Он был абсолютно лысым, с шишковатым черепом, морщинистым лицом и близорукими глазами. — Меня знали просто как хранителя, а приближенные вашего отца, которых называют исполнителями, пресекали все вопросы.

Исполнители. Еще одна головная боль. Те, кто руководил осведомителями, палачами, шпионами и стражей, тысячи исполнителей воли короля-бога, еще дадут о себе знать. И все же Дориан не сомневался, что, рассказывая об этих людях, Ашайя Вул не осмелится лгать.

— Продолжай, — приказал он Ашайе.

— Ваше святейшество, не соблаговолите ли вы последовать за мной? Телохранителей лучше оставить здесь.

Неужели первая попытка покушения на жизнь короля-бога? Если так, то выглядит она довольно нелепо. Именно поэтому отказываться от предложении Ашайи нельзя. В прежние времена, когда делались попытки совершить покушение на жизнь Дориана, он безжалостно пресекал их в корне, и в конце концов они прекратились.

— Будь по-твоему, — согласился Дориан и, отпустив генерала, подал охранникам знак рукой, приказывая остаться в зале.

В приемной они столкнулись с Дженин.

— Мой господин, счастлива вас видеть.

Девушка приветствовала его, изобразив некую смесь принятого в Халидоре поклона с сенарийским реверансом. Подняв вверх подбородок, она на мгновение потупила глаза и сделала правой рукой приветственный жест, характерный для халидорских придворных, а левой придержала подол юбки, приседая в глубоком реверансе. Движения Дженин были полны изящества и грации. Наверняка девушка потрудилась над ними заранее. Дориану вдруг пришло в голову, что в Халидоре нет общепринятого приветствия, которое женщина адресует равному по положению мужчине. Халидорские дамы, занимающие одинаковое положение в обществе, при встрече друг с другом ограничиваются кивком головы. Однако мужчины знатного происхождения считают женщин ниже себя, а мужчины из низших сословий вообще не имеют права смотреть на женщин благородной крови. И все без исключения женщины Халидора падают ниц перед королем-богом. Дженин нашла компромиссное решение, и Дориан улыбнулся, восхищаясь ее сообразительностью.

Он отвесил Дженин более низкий поклон, чем предписывал этикет. Ни один король-бог до него так не поступал.

— Госпожа, я рад нашей встрече. Чем могу служить?

— Я надеялась провести весь день в вашем обществе. Я не помешаю вашим делам, а просто хочу немного поучиться.

Дориан посмотрел на Ашайю Вула, который скромно отвел взгляд в сторону. Он не осмеливался выразить недовольства по поводу решений властелина и даже не смел взглянуть на его женщину.