По ту сторону тени

— У Джорсина был близкий друг, который его предал, и звали его Ройгарис Урсуул.

— О господи!

— Во время войны Ройгарис сотворил из себя нечто невероятное. Мы назвали это существо Грабителем. Против этого создания магия бессильна, а оно само действует со скоростью мысли и убило тысячи таких, как мы. — Дарзо потер рукой щеку. — Я стал первым человеком, которому удалось его ранить, и в тех местах, где на лицо брызнула его кровь, остались следы. Меня не смогли исцелить с помощью магии. Во время последнего сражения Грабителя тяжело ранили, но Эзра не стал его добивать, а забрал в свой лес. Прошло пятьдесят лет, и там состоялась битва магических сил, и все живое в лесу погибло. То же самое происходит и сейчас. Кто бы ни зашел в лес Эзры, будь то животное, крал, маг или непорочная дева, живыми им оттуда не выйти. Там погибали целые армии с севера и юга. Как бы там ни было, Волк собирает артефакты в течение семи столетий и с каждой новой сделкой становится все сильнее.

— А что отдал ему ты? — спросил Кайлар, чувствуя, как все холодеет внутри.

— Пару ка'кари, но он хочет заполучить их все, а еще Кьюрох и Иурес.

— Что такое Иурес?

— Спутник Кьюроха, меч Власти и жезл Правосудия. Джорсин умер в тот день, когда закончили работу над Иуресом, и он так и не воспользовался жезлом. Никто не знает, что с ним потом стало.

— Чего добивается Волк?

— Не знаю. Видишь ли, Кайлар, мы имеем один ка'кари, и его сила вызывает священный трепет. А теперь представь архимага, владеющего всеми семью ка'кари да еще Кьюрохом и Иуресом в придачу. Даже если Волк — это Эзра, разве можно доверять безумцу, наделенному такой огромной властью? Окажись ты на его месте, нельзя доверять даже себе самому! А что, если Волк вовсе не Эзра, а Ройгарис?

— Значит, ты с ним боролся.

— Когда я отдал коричневый ка'кари, то понял, что сделал это зря, и разбросал остальные ка'кари по всему свету. Поверь, для него это не прихоть. За семь столетий Волку удалось добыть несколько ка'кари, а теперь у него есть еще и Кьюрох, а возможно, и Иурес. Он вполне может потратить еще лет сто на поиски остальных артефактов. И тебе, Кайлар, придется взвалить это бремя на свои плечи и не допустить, чтобы Волк завладел ими всеми.

— Возможно, он на нашей стороне.

— Расскажи это всем невинным людям, которых он убил.

— А что сказать тем, кого убил ты?

Дарзо некоторое время в задумчивости покусывал губу.

— Дело в том, что черный ка'кари не способен действовать в зеркальном отображении, и я не смогу рассмотреть свою душу, а ты — свою. Если хочешь, прямо сейчас поднеси его к глазам и вынеси приговор моей душе.

Кайлар не отважился последовать совету Дарзо, так как знал, что только во время переворота он отравил десятки людей. А всего на его совести были сотни и тысячи жизней. Кайлар понимал, что при виде такой огромной вины он может не сдержаться и убить Дарзо или попытаться это сделать. Выйти победителем из такого поединка ему не хотелось, особенно сейчас, когда стала известна цена каждого возвращения к жизни.

— Что же я должен предпринять против Волка? — обратился он к Дарзо.

— Пока ничего. Однако если вдруг услышишь, что гора Тендзи впервые за двести лет не извергает огонь или вихрь Тлаксини успокоился, нужно действовать как можно быстрее. Как я уже сказал, речь идет не о прихоти и не о кратковременной угрозе.

— Когда же этому наступит конец?

Дарзо скептически фыркнул и протянул руку к поясу, где обычно хранил мешочек с дольками чеснока. Опомнившись, он с раздражением скрипнул зубами.

— Возможно, пройдут столетия, а может быть, хватит и двадцати лет. Отдав ему Кьюрох, ты совершил большую ошибку.

— Мы можем победить?

— Мы? Знаешь, малыш, я ведь теперь стал смертным, и в моем распоряжении в лучшем случае лет тридцать или сорок. Так что у меня нет желания связываться с Волком. Можешь ли победить ты? Возможно. Он не будет жить вечно, так как его магия — всего лишь подражание нашей. То есть твоей.

— Он сделал один черный ка'кари, почему не сделать для себя еще один? — засомневался Кайлар.

— Сделал? Вовсе нет. Эзра его нашел и тщательно изучил, чтобы сделать другие ка'кари, но получились лишь ухудшенные копии оригинала.

— Ка'кари мне сказал…

— Позволь, я догадаюсь сам. Он сказал что-нибудь о своих «ограниченных умственных способностях». Знаешь, Кайлар, когда я появился на свет, ка'кари уже был древним артефактом. Он заговорил в таком тоне, только чтобы не напугать тебя до смерти. Теперь у тебя общие мозги с существом, могущество которого превращает тебя в карлика.

«Я бы не сказал, что мое могущество сводит на ноль твою силу».

— Передай от меня привет этому подлецу, — улыбнулся Дарзо.

«Я любил тебя больше, чем ты сам себя, Акелус».

— Тем не менее хочу предупредить: если ка'кари скажет, что надо действовать, сделай это немедленно, — проговорил Дарзо.

«Совершенно верно. Благодарю за поддержку».

Когда ка'кари заговорил с Кайларом в первый раз, то посоветовал ему нагнуться. Кайлар не послушался, и в следующее мгновение его грудь пронзила стрела.