По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ)

— Её ты тоже вылечишь, Ник? — Вудард буквально прорычал свой вопрос, практически уже не соображая, что говорит и зачем вообще это говорит. — Мию ты тоже вылечишь? Ты ведь лечил её всё это время, да? Хотя и не здесь, не в этом своём отстойном бедламе.

Глаза Хардинга заметно напряглись, как и веки (одно, кажется, всё-таки даже дрогнуло из-за нервного тика). И, да. Он начал проступать сквозь эту дурацкую маску безупречно вежливого, не в меру заботливого и всезнающего доктора Хардинга. Настоящий Хардинг не сумел продержаться за ней более пяти минут.

— Ты прав, Вудард. — похоже, его голос тоже ощутимо понизился и совсем-совсем немножко огрубел. Самую малость. — Я действительно её лечил. Лечил её от старой хронической зависимости и сильного сексуального расстройства по имени Кеннет Вудард. Я лечил её от тебя… Только не успел вылечить, благодаря чему она её и убила. Ты её убил, Кен. Что обычно и делают любые, даже на первый взгляд совершенно безопасные болезни, когда обостряются и приобретают, в конечном счёте, необратимый летальный эффект. Вначале ты добил всю её иммунную систему, из-за чего она уже не могла больше тебе сопротивляться, а потом просто её прикончил. Или сожрал. Как сжирает свою жертву рак, добравшись до жизненно важных органов.

— Как приятно себя обманывать, да, Ник. — Кен слабо улыбнулся, но каким-то чудом всё же сумел это сделать, демонстративно расслабляясь и показывая всем своим видом, что это раунд проиграл вовсе не он. Потому что Хардинг сдал первым. Хардинг сорвался. По своему, но сорвался. — Даже страшно представить, как долго ты себя накручивал все эти годы и какие рисовал на мой счёт одержимые планы. Я почти польщен. Разве что не могу согласиться с предъявленными мне обвинениями. Потому что ты никогда не был доктором Мии. Палачом, садистом и отбитым на всю голову извращенцем, да, но не лечащим врачом. Отыгрывающимся на ней за все свои неудачи и слабости… Отыгрывающимся на ней за то, что она никогда тебя не любила и никогда не была твоей. И уже больше никогда ею не станет. Это-то тебя всегда и бесило, да? И бесит до сих пор. Скажи, только честно. Сколько раз ты представлял в своей конченной голове, как её убиваешь? Тебя это заводило? Возбуждало? Сколько раз ты уже совершил для этого попыток, но не доводил их до конца?.. И, какая для тебя теперь жалость, что она не видела твоего лица в тот момент, когда её сознание окончательно погасло. А ты бы очень этого хотел. Чтобы она видела… Видела, как ты её убиваешь.

— Вот уж никогда бы не подумал, что у тебя такое бурное воображение, Вудард. — и хотя Хардинг кривил губы в ироничной ухмылке, его взгляд выдавал его с потрохами. Кену всё же удалось задеть его за живое, особенно тоном голоса, нарочито спокойным и едва не вкрадчивым, как у истинного манипулятора-социопата.

— Боюсь, мне за твоим не угнаться. — Кеннет даже подмигнул, размякнув в своём кресле, как какой-нибудь гопник на лавочке в парке после нескольких глубоких затяжек самокрутки с аптечным каннабисом. — Но, знаешь… Я могу показать или переиграть это немного в ином ключе. Поскольку очень жаль тебя лишать подобной фантазии, так и не воплотившейся в жизнь по твоему сценарию. Она же больше не может посмотреть в глаза своей смерти. А вот ты… Ты очень даже да…

Наверное, этого вообще никто не ожидал в данный момент. Ни стоявшие у выхода санитары, ни сидевший за столом Николась Хардинг, ни даже сам Кен. Может оттого и среагировали совсем не так и не сразу, как нужно было бы отреагировать в подобных обстоятельствах. Просто дружно и синхронно (как и мало что понимая) дёрнулись на своих местах и… только.

Их всех буквально пригвоздило к месту. Парализовало. Словно всё это время Кеннет только тем и занимался, как гипнотизировал их дружную компанию, настраивая на нужную волну своего расслабленного голоса и на то, что в этом голосе звучало на самом деле.

Кажется, Хардинг успел очнуться только в тот момент, когда Кен каким-то абсолютно неимоверным и молниеносным образом запрыгнул на его стол, перед этим сорвавшись с кресла, подобно грациозной тени или анаконде, совершившей свой смертельный удар идеально выверенным движением, и…

3.16

Удивительным было уже только то, что Вудард ни разу не споткнулся и не совершил за всё это время ни единого неверного движения. Даже бахилы на его босых ногах не заскользили предательски по лакированной столешнице жертвенного алтаря Хардинга, когда он на неё запрыгнул и продолжил свой самурайский путь без единой запинки и остановки.

Ник только и успел, как поднять в защитном жесте руки и отстраниться назад. Совсем немного. Сколько хватало расстояния от края стола и до спинки его рабочего кресла. Он даже как следует удивиться или испугаться не успел, хотя, да, его заметно вылезшие из орбит глаза выдали его моментально. Как и его взгляд. Взгляд, который Кен уже никогда и ни с чем не спутает, поскольку видел его уже столько раз в глазах совершенно других людей.