По ту сторону тьмы

Они сидели впятером на террасе таверны на окраине Фарпека. Шеррис предавалась воспоминаниям.

Четверо остальных наблюдали за огромным стомом, который кружил над полями в километре восточнее таверны, время от времени ныряя обратно в слои листьев Древодома. Вокруг гиганта вились птицы-обезьяноеды. Они делали мертвые петли, беспорядочными зигзагами сновали туда-сюда. Их крылья, похожие на зазубренные крючья, разрезали воздух. Стом — раза в четыре больше любого из своей свиты — двигался с тяжеловесной грацией и достоинством, со своеобразным изяществом покачивая массивной головой.

— Давай сюда, детка, — сказала Зефла.

Шеррис вручила ей свой мультивизор. Миц смотрел через пару полевых бинокуляров.

— Посмотри-ка вон туда, — пробормотал Миц.

Шеррис взглянула на Длоана, который смотрел в том же направлении. Он крепко ухватился за деревянные перила террасы, непроизвольно сжимая и разжимая пальцы. Стом поднялся выше, по-прежнему окруженный неряшливым сборищем обезьяноедов. Один из них все еще падал.

Тесной компанией они пришли пообедать в гостиницу под названием «Ржавый Гвоздь» на окраине города после целого дня, проведенного за осмотром достопримечательностей. Синудж не давал о себе знать с тех самых пор, как они оставили его у дверей монастырского госпиталя прошлой ночью. Предположительно, он пытался добиться аудиенции у короля и должен был оставить в гостинице записку, если появятся новости.

При свете дня Фарпек выглядел не так уж плохо. Люди казались дружелюбными, хотя из-за акцента с трудом можно было понять, что они говорят. Через полдня команда приняла решение приобрести местную одежду, дабы не привлекать к себе излишнего внимания. Их то и дело не без иронии спрашивали, что они, собственно, делают в такой глуши, как Фарпек.

Одной из основных трудностей стало добывание информации. По большей части это означало сомнительные методы вроде опроса всех встречных-поперечных; помимо ненадежности подобного способа, Шеррис вдобавок испытывала, несмотря на всю свою зрелость и искушенность, неприятное ощущение, что она снова стала маленьким ребенком, живущим во враждебном мире с его таинственностью и непонятной многозначительностью, из-за которых вечно приходится задавать вопросы, далеко не всегда получая ответы.

Первое, что они сделали по совету двух проводников, собиравшихся уходить обратно к границе, — привели своих топтунов в стойла в пригороде. Там они продали животных за несколько большую цену, чем приобрели (причем Миц не упустил случая поторговаться), и после чего почувствовали себя заправскими туристами.

При свете дня они осмотрели главную площадь. Широкие здания, по большей части без крыш, сгрудились вокруг мощенного брусчаткой пространства. Словно толпа странных прямоугольных великанов, стоящих плечом к плечу и глазеющих на происходящее на площади. Большинство зданий имело веселую раскраску и было усеяно пестрыми навесами, под которыми прятались небольшие мастерские и лавочки, выглядывающие из-под навесов, будто носки лакированных туфелек из-под чуть приподнятых подолов.

Люди тоже оказались довольно занятными. Верховые встречались редко, видать, топтуны были не всякому по карману. Одевались жители Фарпека просто, однако одежда по большей части была ярких тонов. Физически горожане сильно разнились между собой, если не считать общего для всех — неизменно бледного цвета кожи; одни были тучны, другие же — болезненно худые. Попадались и нищие, одетые в грязные тряпки, и калеки.

Путешественники осмотрели снаружи Фарпекский замок — симметричное каменное трехэтажное строение, увенчанное дряхлым выростом Древодома, который, похоже, тщательно обтесывали, сколачивали, выдалбливали и в итоге получили устремленный вверх лабиринт комнат, залов да убогое подобие оборонительных укреплений в виде нелепых покосившихся башенок и одиночных укрепленных участков. Все сооружение было хаотично усеяно окнами и бойницами. Увенчивалось оно несколькими потрескавшимися башнями, которые неуверенно устремлялись к пологу листьев-мембран, словно чьи-то протянутые в мольбе руки.

Остальной город оказался скучным, но шумным и беспорядочным. Кафедральный собор путешественников разочаровал: он был маленьким и невзрачным, и даже колокол, звонивший каждый час, звучал глухо. Единственной примечательностью собора являлась статуя бога Фарпека, красовавшаяся на фасаде. Статую окружали многочисленные коварно ухмыляющиеся фигурки, изображающие жителей славного Фарпека; они издевались над богом с помощью различных сельскохозяйственных приспособлений и орудий пыток.