По ту сторону вдохновения

Татьяна Васильевна ставила «Как боги…» долго, трудно, отрабатывая каждую сцену. Роли получили ведущие актеры театра – А. Титаренко, И. Фадина, Л. Матасова, А. Хатников… Зато спектакль вышел отменный, и зрители его очень любят. Мелодрама «Как боги…» идет и во многих других театрах в двух редакциях – «с Китайцем» и «без Китайца». Выше сказано, в пьесе есть персонаж «китайский домовой», охраняющий жертвенные сосуды, он участвует в событиях, беседует с хозяином дома… Но некоторые режиссеры, которым в целом вещь нравилась, восклицали: «А как я это поставлю? Он же привидение!» Для таких случаев и была сделана редакция, где «китайский домовой» остался лишь в разговорах персонажей. Жаль, конечно. Без домовых в доме скучно…

На премьере в Ереване произошел любопытный случай. Кстати, в тамошнем русском театре были поставлены четыре мои пьесы, столько же, сколько и во МХАТе имени Горького. Так вот, сижу я на премьере и с изумлением слушаю, как главный герой мелодрамы Артем Бударин (он родом из Старосибирска, а играет его молодой армянский актер) говорит со сцены не просто без акцента, а с той неповторимой зауральской округлостью, по которой мы сразу узнаем сибиряков. По окончании я бросился к худруку Александру Григоряну, возглавляющему Ереванский русский театр им. Чехова полвека, и выдохнул примерно следующее:

– Александр Самсонович, я всегда знал, что вы выдающийся режиссер, но такой тонкости не ожидал даже от вас! Как вы добились, что ваш актер говорит «по-сибирски»?! Никто и нигде до такого не додумался…

– Юрий Михайлович, – ответил он. – Все очень просто: наш молодой актер – чистый армянин, но родился и вырос в Сибири, а теперь вернулся на историческую родину. Я теперь его от этого выговора отучаю, хочу добиться «московской нормы». Пока еще не получается…

7. Смотрины

В разгар скандала вокруг «Золотой маски», начавшегося со статей в ЛГ, в том числе и моих, режиссер Богомолов брякнул в Интернете, что он-де ни за что не поставит пьесу Полякова. И ведь, правда, не поставит. Чтобы ставить мои вещи натужной новизны и упоения собой мало, нужны талант и профессионализм. А талант – не имплант, не вставишь туда, где не хватает…

Можно понять отчаяние моих идейно-эстетических супостатов, когда в ноябре 2015 года в Москве прошел международный театральный фестиваль «Смотрины», целиком посвященный моей драматургии. Первый фестиваль живого автора за четверть века! В течение двух недель в Москве и за ее пределами, по всей стране, на аншлагах было сыграно полсотни спектаклей, поставленных по моим пьесам и прозе. Открылись «Смотрины» в переполненном зале МХАТа имени Горького 1 ноября, а завершились 17 ноября в забитом публикой Театре Сатиры. В те дни в Москве было показано 12 спектаклей, привезенных из Кирова, Пензы, Белгорода, Еревана, Чимкента, Петербурга, венгерского города Кечкемет, Костромы и Симферополя… Сыграли четыре спектакля по пьесе «Как боги…», три – по «Однокласснице», две по «Хомо эректусу», а также «Левую грудь Афродиты», «Небо падших» и «Козленка в молоке»… На каждом представлении зал был полон, о чем с удивлением, переходящим в негодование, писала «Новая газета». Обидно же, когда на спектаклях нелюбимого автора, даже привезенных из провинции, чуть ли не в проходах стоят, а на пьесах твоих «любимцев» полупустые залы вовсе становятся безлюдными после антракта.

Приехавшие на фестиваль коллективы практически ежедневно выступали на сцене театра «Модернъ», где гостей принимала художественный руководитель Светлана Врагова. Должен заметить, тут не обошлось без того, что я называю опоясывающими рифмами судьбы. На Спартаковской площади в здании Хлебной биржи, где в конце 1980-х разместился театр «Модернъ», в советские годы был дом пионеров Первомайского района, где я перепробовал себя почти во всех видах творчества – от струнных инструментов до театрального кружка, но особенно долго продержался в изостудии, которой руководил живописец Олег Осин. Именно в Доме пионеров я впервые увидел живых писателей и даже смог с ними поговорить. В большом зале, где теперь идет мой спектакль «Он, она, они…», вместе со сверстниками, затаив дыхание, я слушал замечательную писательницу Наталью Кончаловскую, которая читала им новую главу из своей стихотворной книги «Наша древняя столица». Потом она рассказала о том, как в соавторстве с мужем, поэтом-орденоносцем Сергеем Михалковым, сочинила знаменитую басню про упрямых баранов, встретившихся на узкой тропинке:

И ответил баран: «Ме-е!
Ты в своем ли бараньем уме?»

Думал ли я, ученик третьего класса, что через 30 лет буду весьма близок с Сергеем Владимировичем, который полушутя назовет меня «последним советским писателем»?