По ту сторону войны

  Я сидела на табурете и наблюдала за сестрой, она сегодня светилась от счастья. Такая красивая, взрослая совсем. Наташа посматривала изредка на мою реакцию, когда мама заплетала в ее волосы большие цветные ленты. Сестренка искренне улыбалась своему отражению в зеркале. Сегодня она красавица, сегодня ее праздник, а платье для выпускного вечера непревзойденное, Наташа ждала его три месяца, рисуя в голове себя в нем. Платье пошила соседка Зинаида, за то, что мама однажды вылечила ее сына от пневмонии. От нас понадобилась только ткань и задумка. И вот голубое чудо на перламутровых пуговицах подчеркивает талию сестренки, а она, между прочим, чуть ли не первая красавица в нашем городке.

- Увидит тебя твой Сережа и упадет. - Я подбадривала ее. Но Наташа скривилась зеркалу и отвернулась.

- Нет, нужен он мне, я в Ленинград поеду, поступать в педагогический. Вот там и найду себе красивого и богатого. - Улыбнулась она, явно хитрила. Ну конечно, с такой внешностью она легко найдет достойного мужа. Она необычайно красивая, с раскосыми зелеными глазами, слегка рыжеватыми волосами и точеной талией, при этом необычайно умна, наши соседи даже завидовали и говорили, что она не от папы, некоторое время даже стыдили маму.

Ведь мой отец истинный еврей, черные кудрявые волосы, выразительные глаза цвета горького шоколада...за свою внешность он однажды поплатился, какие-то нацисты выкололи ему глаза и бросили погибать на морозе, просто так, подошли на улице, когда никого не было рядом. Я тогда была маленькой, а он единственным кормильцем. С папой у меня были хорошие отношения, и я никогда его не забуду. Маме пришлось бросить все и идти работать в больницу с минимальным запасом знаний и опыта, позже ее повысили до дежурного врача, так как не хватало специалистов. Меня вырастила сестра,которой я очень благодарна за бессонные ночи со мной, за поучения и необычные сказки, которые она мне придумывала, валясь от усталости. В этих сказках всегда был хороший конец, и она всегда говорила верить только в прекрасное будущее.  А сегодня моя Наташа прощается с детством, которого, по сути, у нее и не было.

Мама посмотрела на Наташу и расплакалась. Это второй раз, когда я увидела мамины слезы.

- Жаль папа не видит, какая ты выросла. - Я не смогла этого выдержать и вышла в другую комнату. Уж очень тяжело вспоминать.

Мне разрешили посмотреть на выпускной, как старшеклассники гордо будут расхаживать по городу в красивых лентах, радостные, а за ними учителя и родители, это большой праздник для города, и пропустить его никто не мог. Затем танцы во дворе школы, благодарности и встреча рассвета вместе. Обещания помнить всегда школу и учителей, долгие прощания, признания в чувствах, о которых стеснялись сказать все эти годы..и, конечно, грандиозные планы на будущее.

Я стояла с полевыми цветами у дверей школы, где столпилась куча народу. Роста я маленького, поэтому только слышала директора. Она говорила красиво, четко, ни одна эмоция не выдала себя, хоть я и знала, что у Антонины Ивановны сердце разрывается от боли. Мы же все ее дети.  Некоторые не сдерживали слез.

- Наташа, а я в военное училище поступлю, правда. Поедем вместе, одну не оставлю. - Нашептывал Сереже моей сестренке. Я невольно улыбнулась, когда увидела, как загорелись ее глаза, а за ними и румянец. Девушка пыталась казаться гордой, держала осанку и только стреляла глазами в сторону смущенного парня.

"Завтра вы проснетесь уже самостоятельными, взрослыми людьми. Завтра новый день и новые открытия вас встретят. Так давайте не будем забывать о том, что все мы люди...". Хм, откуда ей знать, что будет завтра?

А теперь бал, красивый школьный бал, у меня мурашки по телу пошли от этого танца, я закрыла глаза, мысленно танцуя посреди пустой комнаты, только танцую не одна, а с галантным кавалером. Мне, наверно, рано еще говорить о кавалерах, но я представила того незнакомца, рану которого обрабатывала от укусов собак. Он высок и статен, на вид ему не больше 20, светлые волосы и голубые глаза, которым он пытается придать грозный вид. Но на самом деле он добрый, я это поняла сразу, как только увидела. Хоть и немец, мне мама с детства говорила, что немцев нужно остерегаться, что они могут сделать мне больно из-за моей внешности. Только я не понимаю, почему именно из-за внешности? Разве внешность что-то играет в мире?

- Ну чего ты грустишь? - Подошла ко мне мама, заметившая, с какой грустью я смотрю на танцы и веселье выпускников.

- Скорее бы мне 17 исполнилось, тоже хочу танец и платье. - И опять образ высокого немца затуманил мои мысли.

- Не спеши быть взрослой, всегда успеешь, еще будешь обратно проситься. - Поцеловала она меня в щеку. Сомневаюсь, что буду скучать, ведь это так здорово, быть самостоятельной, ходить с важным видом на работу, как дядя Коля строитель, он даже не прораб, а вид такой, будто сам высотку построил. Я хочу стать такой же самостоятельной, как мама, и людям буду помогать, обязательно. Скорее бы мои 17. - Пора домой, уже поздно, а я еще немного побуду тут.