По ту сторону волков (полная версия)

- Ну, инвалид Коля, выкладывай, кто тебя так. И не ври мне. Валяй, как на духу.

Развязанный инвалид затрясся всем телом и опять начал по-рыбьи разевать и закрывать рот.

- Его не лихорадит случаем? - спросил врач сам себя, взял инвалида за запястье, проверил пульс. - Нет, горячки вроде нет. Это он от пережитого страху, похоже.

- Я только вышел, на лавочке у калитки присел, - хриплым и пришепетывающим голосом заговорил инвалид. - И, значится, самокрутку скручиваю... И тут Настасья наша. вредная бабка, так дотошно на меня посматривает... Потом ушмыгнула куда-то... Потом народ подходит... Что, говорят, за свежая дырка от пули у тебя в ватнике? Показывай, говорят, что под ватником... И сами ватник насильно расстегивают и на мою повязку с кровью глядят... И закричали все, что вот он, оборотень, и что кончать меня надо... Чуть и не кончили...

- Все это понятно, - сказал я. - Но об этом я и сам мог догадаться. А вот кто и как тебя ранил?

Инвалид молчал.

- Боязно... - проговорил он наконец.

- Что боязно? Рассказывать?

- Да. Рассказывать боязно...

- Так боязно, что тебе жуткая смерть грозила, а ты все равно рот на замке держал?

- Ну... Они меня и не слушали, и словечка сказать не давали... Им бы я все выложил, чтобы жизнь сохранить... Но они как глухие были... А теперь...

- А что теперь? - спросил я. - Если мне не расскажешь, то мое дело сторона. Защищать тебя больше не буду. И все равно прикончат тебя не сегодня, так завтра, если я правды не буду знать.

- Так вы ж им рассказывали доказательства... - заикнулся инвалид.

- Для них это не доказательства, раз они вбили себе в голову, что оборотень - это ты. Им своя вера в то, что тебя порешить надо, дороже любых доказательств. Раз они один раз решили, что ты оборотень, то будут убеждать в этом друг друга до тех пор, пока их не прорвет по новой и не прикончат они тебя. Если хочешь помочь мне защитить тебя же самого - выкладывай все до конца.

- Что в лоб, что по лбу... - задумчиво просипел инвалид. - Ну, ладно. Двум смертям не бывать, одной не миновать... Гость у нас вчера был, нехороший... Молчать велел...

- Что за гость? Знакомый тебе?

- Не... Не знаю я его... Привет мне привез, я и впустил...

- От кого привет?

- Известное дело, от брата.

- Почему «известное дело»? Всем известно, что по привету от брата ты любого впустишь в дом в поздний час? Или тебе приветов ждать не от кого, кроме как от брата? Кто твой брат?

- В бегах мой брат.

- То есть?

- То оно и есть. На складах он стоял, сторожем. Тоже малость покалеченный, от фронта освобожден. Нет, руки-ноги на месте, а вот на чердаке беспорядок. Дерганый он.

- И дерганому дали берданку в руки, чтобы он склады охранял?

- А кому еще дать? Все стоящие мужики на фронте, а он соображал достаточно, чтоб кричать «Стой, кто идет?» и курок дергать. Тронутый-тронутый, а не без хитрецы.

- Почему ж в бега ушел? На собственную хитрость напоролся?

- Вроде того. Он втихаря несколько досок разболтал, так, что они только с виду держались. Гвозди вроде на месте, а не держат. И сам стал по складам гулять. И кое-чем приторговывать. То есть все, что есть на складах, в свою монополию забрал. Это так было: по ворам палит, а если кто добром и с денежкой или с бутылкой подъедет, то назначает ему, когда опять подойти, выспросит только, чего надо. Обувку там хорошую, или мануфактуры какой, или просто безделушку заграничную, чтоб в доме для красоты... Да...

- И много он натаскал?

- А кто ж его знает? Я не спрашивал. Даже урезонивал иногда. Вот хватятся, говорю, на месте тебя и постреляют.

- А он?

- А он посмеивался и отвечал: «Пока хватятся, меня уже тут не будет».

- И не стало его?

- Да. Исчез.

- Когда?

- А в середине января.

- Ты твердо знаешь, что он жив?

- Знать не знаю, а полагаю. Он, перед тем как в бега ушел, мне всякие наставления давал и сказал между прочим: «Ну, братан, не зря я на этом месте торчал. Такую удачу поймал, что век теперь гоголем ходить буду. А может, и орден получу.» А значит, он подался куда-то орден получать, вот.

- Что за удачу он имел в виду?

- Без понимания.

- А какие были его наставления?

- Разные. Он, оказывается, аж с Сенькой Кривым попутался.

- И что он Сеньке обещал достать?

- Пулемет.

Наступила пауза. Мы с врачом переглянулись. Пулемет в руках такой банды - это, сам понимаешь...

- И получил Сенька этот пулемет? - спросил я.

- Нет, не получил. Прислать за ним должен был.

- Куда?

- Ко мне.

- И что, этот пулемет до сих пор у тебя? - я чуть не подскочил.

- А где ж ему еще быть? Прямо у вас под ногами, в подполе и стоит, - спокойненько ответил инвалид Коля.

- Еще что-нибудь там есть из наворованного братцем твоим? - спросил я.

- Есть. Ящики всякие. Я не особо приглядывался. Лишний раз тронешь - лишние неприятности наживешь.

Я уже поднимал вставные половицы, служившие люком в подпол.

- Неприятностей боишься, да? А пулемет хранить не побоялся. И брата покрыл, и об опасном оружии заявлять не стал. Это знаешь, как называется?