По ту сторону волков (полная версия)

- Ну, на след подраненного оборотня. Вы ж из-за этого сюда приехали? - и я рассказал ему о связанных с оборотнем вчерашних событиях.

- Ты что, хочешь сказать, что волк на ходу превратился в человека, а потом провалился в могилу? - с явной угрозой в голосе осведомился он. - Ты что мне потустороннюю пропаганду разводишь? Ты в своем уме?

- Никакой потусторонней пропаганды, - ответил я. - Я рассказал вам о том, что видел, и знаю, что все это - какой-то хитрый трюк, нацеленный на то, чтобы сбить с толку преследователя - меня, в данном случае. И еще я знаю, что при дневном свете я этот трюк разгадаю, если только следы не совсем затоптаны ротозеями. Что-то там простое должно быть - и весьма остроумное.

- Хорошо, пройдемся - когда подводы отправим, - кивнул энксведешник. - Но если ты мне насочинял...

Мы проводили подводы и направились по деревне в другую сторону, чтобы выйти на линию, связывающую железнодорожные пути и кладбище. Когда мы проходили мимо одного из последних домов, до нас донеслось мычание коровы.

- Э, да здесь эта старушка живет, что одного из убитых нашла? - встрепенулся я. - Вы ее допрашивали?

- Предшественник твой допрашивал, я в эту малость и не влезал, - ответил энкеведешник. - Старушка как старушка, увидела мертвого и чуть не померла со страху. Ничего ценного рассказать не смогла.

- Почему у нее корова осталась? - спросил я.

- Из гуманности советской власти. У нее сын парализованный, она одна за ним ходит. Про нас даже в московских газетах заметка была, когда мы ей корову передавали. «Забота о тружениках», или как там она называлась.

- «Передавали»? Значит, раньше у нес коровы не было?

- Почему, была. Мы ей ее собственную корову и передали. Оформили, так сказать.

- А, как бы взяли и вернули?

- Навроде... - он взглянул на меня с начальственной угрюмостью. - Ишь ты, какой пытливый. Еще вопросы есть?

- Есть, - я остановился перед ним, и ему тоже пришлось остановиться. - Почему район оголили?

- То есть? - в глазах его сначала возникло недоумение, потом он принялся буравить меня взглядом. - Ты что себе позволяешь?

- Я только вопрос задаю. Район этот, что я получил в наследство, на удивление охраны лишен. Даже если сравнить его с другими районами, тоже разоренными, где тоже бандиты лютуют. Но у нас ведь, в отличие от других районов, и склады, и тупики с запасными составами, и уголь у нас, и поставки лендлизовские, и ценные трофеи германские. Где еще такое есть? И все это, словно нарочно, без призора оставлено. Вы сами только сегодня узнали, что последний складской сторож в бега подался, после того как вдоволь наворовал, а ведь это без малого два месяца назад случилось. Где вы были все это время?

- Ты что, обвиняешь кого-то в том, будто это специально сделано?

- А что делать, если приходит такая мысль? Ворам у нас раздолье, о головорезах и не говорю. В другие районы и подкрепления шлют, и патрули военные, хотя там и охранять-то особенно нечего. А мы - как черная дыра. Только после того как предшественника моего убили, временно воинскую подмогу прислали. Так это ж несерьезно. От этих солдат ничего требовать нельзя, потому что они не приучены к такой ситуации и никто с ними разъяснительной работы не вел. И не сегодня завтра их отзовут отсюда, и буду я на все руки со скуки, точно как мой предшественник. Как я вам склады уберегу? Про вагоны с углем и говорить нечего... И почему про оборотня упоминать запрещено? Чтобы к району лишнего внимания не привлекать? Так ведь есть какой-то гад, людей убивающий! И почему банда Сеньки Кривого еще на свободе? У меня такое впечатление, будто всяк и каждый знает, где его логово. Почему это логово еще не выжгли? Дайте мне несколько людей, в захватах опытных, - я вам завтра голову Сеньки на стол положу!.. Да, так вот я и хочу знать, почему наш район такой до странности заброшенный? Как вышло так, что с ценных объектов охрану убрали? Как вышло так, что племенных лошадей воровать позволяют и не следят толком за ними, будто сами не знают, зачем их сюда привезли? Почему здесь народ по волчьим законам зажил, и власти над собой не чуя, и не надеясь на защиту со стороны власти? И почему я эти вопросы задаю, когда это вам, в НКВД, надо их задать и призвать кого к ответу, если есть виновный, и разобраться, что тут, головотяпство или вредительство?!.

Я умолк. Опер, слушавший меня с каменным лицом, пошел дальше, я двинулся за ним. Он заговорил, не оборачиваясь.

- Мог бы я тебя взгреть за неуместные мысли. Вправить тебе мозги, понимаешь? Но, так и быть, отвечу на твой вопрос - а то еще, укатай я тебя, мне этот вопрос будут снова и снова задавать прибывающие на твое место. Мы с тобой один раз все выясним - и дальше, надеюсь, будем сотрудничать без сложностей, душа в душу. Да, скрывать не буду, есть издержки в проводимой линии, но в целом линия правильная и заботе о народе соответствующая. Как, по-твоему, кому эти склады больше всего нужны? Я имею в виду то добро, что на этих складах хранится?

- Известно кому, людям, - удивился я.