По ту сторону закона (СИ)

Без малейшего намёка на приветствие — однако я обрадовалась и такому контакту. Он, по крайней мере, рассеял жуткое наваждение.

— Да, с удовольствием! — улыбнулась. — А что есть?

— Каша, — хмуро сообщила женщина. Девушкой её как-то язык не поворачивался назвать. — Овсяная. С фруктами.

И молча вышла, чтобы через минуту вернуться с неглубокой пиалой, наполненной хорошо если наполовину.

— Ешь, — тарелка со стуком опустилась на столик.

И пускай я не особо любила склизкий овёс, предпочитая употреблять с утра мюсли, манку или, на худой конец, яичницу с тостами и жареным беконом, в данной ситуации привередничать не приходилось. Легенда не позволяла. Пришлось хватать торчащую из каши ложку и в два захода уничтожать всю порцию. Которая оказалась ничуть не хуже вчерашней похлёбки.

— Вкусно! — резюмировала с искренним удивлением. — А добавку можно?

— Нет, — с неуместными интонациями недоверия отрезала женщина. — Распорядитель запретил тебя перекармливать.

Видать, обратил внимание, что я почти весь ужин отдала в унитаз… Ну и ладно.

— Жаль, — вздохнула чисто для проформы. — Это было действительно вкусно… А кто готовил? — приступила к разведке.

— Я.

— Серьёзно?.. — воскликнула в шоке. И поспешила исправиться: — Честно говоря, не ожидала. Обычно мне не очень нравится овсянка, но у тебя получилось просто великолепно. Бананы особенно в тему… Надо будет попробовать повторить. Ты не знаешь, когда моя очередь? — уточнила, рассчитывая вычислить приблизительное количество работников в клубе.

— Никогда.

И меня запоздало осенило:

— Так ты местный повар?.. И вчерашнее мясо — тоже твоя работа?

— Да.

— Чудесное блюдо! Просто пальчики оближешь!

Но женщина, скривившись, опять пропустила похвалу мимо ушей. Мне ничего не оставалось, кроме как увести тему в другом направлении — пока собеседница никуда не удрала, лишив меня возможности выведать хоть что-нибудь о местных порядках.

— А я, признаться, думала, тут всё по дежурствам… — виновато улыбнулась уголками губ.

— Кроме кухни, — подтвердила женщина.

За что я не преминула зацепиться.

— А как же посуда? — протянула с сочувствием. — Неужели ты сама?.. В одиночку?..

Вот только повариху и это не проняло.

— Для неё существует посудомоечная машина, — поднявшись, отрывисто заявила она.

И решительно вышла вон, физически уйдя от очевидно неприятного разговора.

Нда. С соседкой мне явно не повезло… Хорошо, что вокруг было полно других, гораздо более покладистых и наверняка разговорчивых девушек, готовых за историю моих мнимых злоключений выдать всю интересующую меня информацию. И лучшим способом до них добраться было, наконец, приступить к своим новым обязанностям.

Облачившись в любезно предоставленную мне форму, я немного покрутилась перед зеркалом в ванной, почистила зубы выданной одноразовой зубной щёткой, нанесла на лицо какой-то крем из очевидно наспех собранной косметички, подвела губы, накрасила ресницы — и уверенно направилась в сторону, откуда доносилась лёгкая ненавязчивая музыка, гул голосов и редкий смех.

— А вот и ты, — стоило мне переступить порог ярко освещённого зала, безуспешно пытаясь проморгаться после привычного полумрака, рядом тотчас материализовался пресловутый распорядитель — тот самый мужчина, что пустил меня в клуб. — Форма не жмёт?

— Тесновата в груди, — пожаловалась, кивнув на глубокий вырез, из которого ничего не вываливалось лишь чудом — белья-то мне никакого не выдали. А своё пришлось оставить с грязными лохмотьями… Всё. Включая трусики. Спасибо, хоть юбка не натирала.

— Так и задумано, — предсказуемо огорошил он. — А в остальном впору? Замечательно. Значит, я напрасно боялся не угадать с размером… Тогда завтра подберу смену, а девочки покажут прачечную. Или сама найдёшь — это каморка возле душевых. А пока — разнести шампанское по столикам и прими заказы, если таковые будут. Что-то наши гости сегодня не очень активны.

Разумеется, противиться я не стала. Всё-таки в этом и заключалась работа официантки. В казино или в ресторане — всё едино… По крайней мере, мне так казалось. Но вскоре выяснилось, что мои представления далеки от истины.

Не успела я сделать и двух шагов, как наткнулась на стройную женскую ножку в чёрной лакированной туфельке, торчащую из-под покерного стола. А ещё через несколько метров мне открылся прекрасный вид на обнажённое бедро второй ноги и изящную попку, обтянутую такой же серой тканью, как та, из которой был сшит мой костюм — но увидеть, что их хозяйка там вытворяет, стоя то ли на коленях, то ли на четвереньках и ритмично двигаясь из стороны в сторону, увы, не получилось. Для этого требовалось нагнуться, чего я совершить никак не могла, опасаясь привлечь к себе ненужное внимание. Пришлось довольствоваться мыслью, что она, наверное, подбирает разбитые осколки какого-нибудь бокала, энергично пританцовывая под музыку — и идти дальше, стараясь поменьше глазеть по сторонам. Уж очень мне не хотелось верить в очевидное… Но выбора не было.