По ту сторону занавеса

– Меня знают под ней уже много лет, – ответила немного растерявшаяся актриса. – Это псевдоним, в артистической среде так принято.

– Иными словами, вы присвоили себе чужую фамилию, – произнес капитан таким обличительным тоном, будто перед ним сидел отъявленный бандит. – И почему же именно Гарленд, позвольте осведомиться?

– При рождении меня звали Ида Пин, – начала женщина, с трудом удерживаясь от возмущения. – Но я решила, что сценическое имя Глория Гарленд гораздо лучше смотрится на театральных афишах.

– Таким образом, вы признаете, что живете под чужим именем? – настаивал Фланер.

– Вы не имеете права говорить со мной в подобном тоне! – вспыхнула мисс Гарленд.

– Прошу извинить капитана Фланера, – смягчила ситуацию Джил Морроу. – Не соблаговолите ли вы ответить на несколько моих вопросов?

– Ладно, – согласилась артистка, уже готовая встать и уйти.

– Вы были знакомы с сэром Фредериксом?

– Нет, а в чем дело?

– Вчера вы говорили с ним тут, в кабинете?

– И не собиралась!

Фланер приблизился к дамам с явным намерением вмешаться в допрос, и Джил поспешила спасти положение.

– Подождите, капитан. Мисс Гарленд прекрасно отдает себе отчет в том, что речь идет о важном и серьезном деле, и непременно нам поможет, не утаив правду.

– С чего вы взяли, будто мне есть что утаивать?

– Вранье! – гаркнул Фланер. – Нечего лукавить, нам все известно!

– Мисс Гарленд, вы сказали, что перед дверями в квартиру мистера Кирка у вас лопнула нитка жемчуга. Не могли бы вы уточнить, где конкретно это произошло?

– В сотый раз повторяю: на лестнице перед входом в пентхаус. Мне пришлось задержаться, чтобы собрать все жемчужины.

– А вот эта из вашего ожерелья? – спросила Джил, выкладывая на стол еще одну жемчужину.

– Да, наверное, а где вы ее нашли?

– В кабинете под столом, – произнесла мисс Морроу, четко выделяя каждое слово. – Я прошу вас, изложите все по порядку. Что случилось в действительности? Шаг за шагом.

– Вам от этого все равно не будет никакой пользы, – повела плечами артистка. – Да, я присутствовала в этом кабинете, и ожерелье порвалось, зацепившись за край стола. Я тогда уже собиралась уходить. И что из этого? Разве я солгала? До вчерашнего дня мы не были знакомы с сэром Фредериксом. Я поднималась по лестнице, ведущей в пентхаус, когда дверь кабинета этажом ниже распахнулась, и какой-то незнакомый мужчина полюбопытствовал, не я ли мисс Гарленд. Я подтвердила, и он попросил меня уделить ему несколько минут для важной беседы. Вот так я и очутилась в этом роковом помещении. Сэр Фредерикс спросил, смогла ли бы я узнать женщину, которая пропала много лет назад.

– А почему именно вам он задал такой вопрос?

– Она была моей лучшей подругой. По странному стечению обстоятельств, я оказалась последней, кто видел бедняжку в ночь перед ее исчезновением.

– После вечеринки в Пешаваре, не так ли? – уточнила мисс Морроу.

– Не понимаю, о какой вечеринке вы говорите…

– Хватит водить нас за нос! – рявкнул капитан Фланер. – Вы обещали разъяснить нам все, а продолжаете увиливать.

– Я попросила бы оградить меня от грубости этого господина, – с ледяным достоинством промолвила актриса. – Кроме того, я действительно не понимаю, о ком меня спрашивают.

Джил Морроу вновь бросилась на выручку.

– Капитан хочет получить информацию о Еве Дюран, которая пропала в Пешаваре. Это и есть ваша подруга?

– Подождите! – вмешался Чарли Чан, подходя к мисс Гарленд с пачкой газетных вырезок. – Будьте добры, ответьте: когда именно и где исчезла ваша подруга?

– Пятнадцать лет назад в Ницце.

– В какой еще Ницце? – закричал Фланер, вне себя от злости.

– На Лазурном берегу Франции расположен город под названием Ницца, – терпеливо произнесла мисс Гарленд, будто общалась с ребенком или слабоумным.

– Имя вашей подруги Мари Лентем? – спросил китаец.

– Да, Мари Лентем.

Мисс Морроу взяла из рук Чарли Чана одну из газетных вырезок и прочла вслух следующее: