По ту сторону зеленой сетки

— Как вы узнали? — еле слышно спросил Дима.

— Благодаря вам. Мне стало любопытно, почему в аэропорт вас провожали не друзья, а очень красивая женщина. Женщина покойного Виленского.

— Вы следили за мной?

Бранн чуть поморщился, недовольный столь грубым прямолинейным вопросом.

— «Следил» — это очень обидное слово для данной ситуации, — произнес он, но тут же, улыбнувшись, добавил, — я выразил беспокойство. И, надо отдать мне должное, не зря. Эти замечательные фотографии, которые вы так неловко уронили, мне любезно предоставила лучшая подруга невесты покойного Виленского, Селеста. Они были сделаны на ее телефон несколько месяцев назад, в день, когда ей исполнился двадцать один год. Праздник был чудесный, собралось немало гостей, в том числе и Петр Родионович Клеменков, тот самый «интеллигентный» мужчина в клетчатом костюме…

— Он заказчик? — перебил собеседника Лесков. Парень был мертвенно бледен, и сейчас все его эмоции читались как раскрытая книга.

— Ну подождите же, — с деланной досадой произнес Бранн. — Я понимаю, что это не детектив Артура Конан Дойла, но хотя бы позвольте мне спокойно рассказать… Так вот, на чем я остановился? Ах да, на очаровательной Селесте… Кстати, мы должны поблагодарить дом «Картье» за то, что их украшение настолько порадовало девушку, что она любезно рассказала моим людям о небольшом конфликте, возникшем после праздника между Виленским и Клеменковым. Вашему покойному другу, Дмитрий, не повезло обнаружить эти фотографии в телефоне его возлюбленной. Разумеется, она отрицала свою связь с Клеменковым, мол, одна дурацкая фотография, которая ничего не значит. Все было под влиянием алкоголя и тому подобное…

— Олег бы не поверил…

— Разумеется, Дмитрий, он не такой доверчивый, как вы. Но, к сожалению, и не такой умный. Зачем, спрашивается, ему нужно было врываться в квартиру Клеменкова, размахивать перед его лицом пистолетом и угрожать, что пристрелит, если тот еще раз полезет к его девушке? Клеменков, разумеется, оказался умнее: ему еще хотелось немного пожить, поэтому он всячески божился, что, будучи пьяным, вообще не помнит, кого обнимал на том дне рождения. Однако память у Клеменкова все же оказалась лучше, чем он утверждал, и обиду на Виленского он не забыл. Опасаясь, что старшие ему запретят убирать трудолюбивого мальчика, Клеменков решил пойти в обход и избавиться от обидчика с помощью наемника. И удобно свалив вину на меня. Со мной ведь никто не будет разбираться из-за безымянного щенка, которому так легко найти замену.

— Он не безымянный щенок, — это было единственное, что смог произнести Дима. Слова Бранна прозвучали для него как издевательский вопрос: ты все еще хочешь снять квартиру девице, из-за которой убили Олега? Возможно, она и не знала, что так случится, но именно Милана спровоцировала конфликт. Даже в детском доме она выбирала своих ухажеров по «положению в обществе» и уровню щедрости, поэтому, вероятнее всего, решила сменить Олега на его начальника. И плевать, что этот мужик выглядел, как разварившаяся жаба — он мог обеспечить ее тряпками и побрякушками, в то время как Олег только начинал «зарабатывать».

— Что она хотела от вас, Дмитрий? — устало спросил Бранн. — Денег? Именно ее вы окрестили своим «черным днем»? Надо заметить, весьма точно… Вы извините, что я задаю столь… личные вопросы, но мне интересно, правду ли рассказала Селеста. Она сообщила, что на самом деле квартира, в которой живет Милана сейчас, Олегу не принадлежит. Он снимал ее, а вам и остальным друзьям говорил, что купил, чтобы выглядеть солиднее.

— Она хотела переехать в Москву, — бесцветным тоном произнес Лесков. — Боялась, что ее тоже убьют…

Парень выглядел оглушенным, и, наверное, впервые Бранн на долю секунды ощутил нечто вроде сочувствия.

— Тогда все сходится, — усмехнулся он. — Девушке потребовалось финансирование. Клеменков-то после всего случившегося охладел к ней. Еще несколько раз развлекся, а потом переключился на Снежану Королькову, официантку из кальянной «Созвездие». Увы, он никогда не славился постоянством. Вам, Дмитрий, остается только решить, что делать с расставшимися голубками, и наконец приступить к ужину. Сейчас я попрошу подать вам блюдо.

— Я не голоден, — ответил Дима. Он спрятал лицо в ладонях, пытаясь хоть немного успокоиться. Его переполняли отчаяние и злость.

Бранн терпеливо наблюдал за ним, уже с откровенным интересом желая услышать приговор. Тогда его часть сделки будет выполнена, и Лесков окажется ему обязан на очень долгий срок.

Когда Дмитрий заговорил вновь, голос его прозвучал удивительно спокойно, словно он делал заказ в ресторане.

— Окажите мне последнюю услугу, Бранн, — тихо произнес он, — я хочу, чтобы этот ублюдок умирал медленно. И каждую минуту молил о смерти.

— Надеюсь, вы не просите меня о возможности заняться этим самому? На то есть знающие люди, предоставим это им, — усмехнулся Бранн. Он наконец взял приборы и приступил к еде. — Интересно, мы когда-нибудь поужинаем как нормальные люди, или вы всегда будете сидеть за этим столом с пустой тарелкой?