По ту сторону жалости (СИ)

Внутреннее убранство заведения потрясло меня обилием зеркал. На залитом искусственным светом первом этаже они были повсюду: и на стенах, и на потолке, и даже на полу. Зеркальное изобилие изрядно расширяло и без того немалое пространство холла, превращая его в бескрайний зеркальный лабиринт.

Метнувшемуся нам навстречу администратору, в строгом деловом костюме, Виола небрежно бросила, что заказала на семь часов столик под крышей.

Администратор проводил нас до лифта, вместе с нами поднялся на четвертый этаж, и лично усадил за шикарно сервированный стол в отдельном кабинете, с панорамным видом через стеклянные стену и потолок на добрую половину стаба.

Виола не обманула, кухня в «Стакане» оказалась под стать внешнему лоску – выше всяких похвал. Но гораздо больше умопомрачительно вкусных гребешков, лангустов… и прочих подаваемых нам в этот вечер деликатесов, меня потрясли откровения спутницы.

Девушка призналась, что ненавидит мать, из-за роковой ошибки которой на бесконечно-долгие три года была выброшена из привычного круга общения – тусовки местной золотой молодежи. Была вынуждена влачить жалкое существование в теле монстра, стала всеми презираемой уродкой, объектом постоянных насмешек, мерзким квазом.

В благодарность за свое спасение (или, что на мой взгляд более вероятно, из огромного желания насолить матери) Виола открыла мне способ самостоятельно вырваться из тенет паучихи.

В этот раз все было намного сложнее.

Передо мной была Белка. Обнаженная, желанная, манящая… Я хотел ее. И вздыбленные под ремнем штаны сдавали меня с потрохами.

Но, в то же время, я точно знал, что все это обман. Гребаный морок! Наваждение мерзкой паучихи. Что на самом деле никакой Белки в кровати нет, а соблазнительными позами подманивает меня ничуть не сексуальная толстуха.

Мозг рвался на части из-за необходимости уживаться с этим противоречием.

Викинг предлагал, перед визитом в спальню Незабудки, оглушить разум кружкой-другой забористого ерша на спирту. Но, для реализации предложенного Виолой плана, мне нужна была ясная голова, и я отказался. О чем сейчас, признаться, сильно пожалел.

– Ну что же ты замер в дверях? Смелее, красавчик, – даже голос точь-в-точь Белкин, но развязные, похотливые интонации в нем выдают паучиху.

Увы, для успешного выполнения предложенного Виолой плана, придется снова пройти через это.

Я раздеваюсь и ложусь рядом. Белкино лицо приближается, ее губы соединяются с моими… И на несколько восхитительно мимолетных часов тень паучихи исчезает в вихре любви и нежности…

Я снова испытываю шок, когда хрупкая фигура любимой девушки за считанные мгновенья оборачивается дряблыми телесами толстухи.

– Славно потрудился, котик, – скалится Незабудка, посылая воздушный поцелуй в угол, куда я позорно сбежал с кровати и откуда таращусь на нее, как на натурального ядовитого паука. – Мне так сладко, что пожалуй не стану тебя наказывать за жалобу Скальпелю. Ты ведь больше не будешь сплетничать на стороне о наших маленьких шалостях?

– Я… мы… – растерянно залепетал, сбитый с толку неожиданной предъявой.

– Конечно не будешь. Я тебе верю, – Незабудка встала и накинула халат. – Отдыхай, милый. С утра тебя навещу, и мы обязательно снова пошалим.

– Нет!

Мой протест не произвел на паучиху ни малейшего впечатления.

– До утра, милый, – хмыкнула Незабудка, направляясь к двери.

– Поразить мать у тебя будет лишь одна возможность, – наставляла меня заплетающимся языком Виола, прилично окосевшая поле девятого кряду бокала мартини. – Когда, после активации Дара, по ней шарахнет жестким откатом. Наступление отката определить очень просто. Чувствуя свою беспомощность, паучиха в эти роковые секунды всегда спасается бегством. Но просто убить ее для тебя будет недостаточно! Тебе банально не позволят сбежать из логова – взбудораженные смертью паучихи слуги перекроют все пути отхода из бара. Но даже если вырвешься – свободой будешь наслаждаться не долго. Воскреснув, паучиха без труда найдет и жестоко покарает взбунтовавшегося фаворита. Чтобы гарантированно вырваться из-под опеки матери, тебе нужно одновременно с ней убить и себя. Тогда против паучихи сработает ее же Дар Нимфы. Воскреснуть фаворит должен рядом со своей нимфой. А поскольку мать будет мертва, тебя, после перерождения, выбросит возле любимой женщины.

– Белки?

– Уж не знаю, кто там у тебя – белка, стрелка… Важно, что она не будет нимфой, и ты обретешь полную свободу… Короче, Рихтовщик, ты все понял – умереть с матерью вы должны вместе и желательно в один миг. Сможешь такое проделать?

– Постараюсь.

– Не правильный ответ, – Виола так энергично замотала головой, что чуть не свалилась со стула. Пришлось даже вставать, чтобы ее поддержать.

– Все нормально, я в порядке, – заверила девушка, икнула и запила из десятого бокала мартини, подсунутого услужливым официантом.

– Виола, это конечно не мое дело, но может не стоит так налегать на спиртное. Вон, хоть салатиком закуси.