По ту сторону жизни

— Следующие несколько лет я учился… талантливых математиков мало, а уж тех, кто готов променять математику на магическую науку и вовсе единицы. Так говорил наставник. И я впервые понял, что, возможно, судьба дала мне шанс… сила… да, без нее тяжело. Я до сих пор бывает… нехорошо. Но в остальном… я не собирался упускать его.

— Вам удалось многое.

— Верно… именно с подачи мейстера я отправился на Острова.

— Зачем?

— Разница. Наши маги предпочитают оперировать чистой силой, полагаясь лишь на собственную способность ее контролировать, тогда как островитяне больше тяготят к ритуалам. Правильный ритуал — это по сути своей создание изначального рисунка структуры, который позже заполняется силой. Это сложнее, дольше по времени, однако вместе невероятно эффективно. Впрочем, меня интересовали те самые математические модели, которые было легче применить именно к разработке новых ритуалов.

Дядюшка расхаживал по комнате. Его движения были несколько дерганы, он то останавливался, будто задумавшись, то вздрагивал, поворачивался всем телом.

— Если оглянуться назад… мы получим крайне неэффективную систему обучения, не говоря уже об исследовании. Причем не так важно, идет ли речь о домашнем образовании или же об императорской Академии… студенты вынуждены заучивать отдельные словоформы, которые помогают управиться с потоками силы. Опять же тренировать контроль, создавать какие-то конструкции по древним чертежам. И конструкции эти если и менялись, то медленно, редко. В большинстве своем маги перенимают чужой опыт, как-то подстраивая его под себя. На Островах примерно то же. Рунные круги. Правила работы. И необходимость заучивать наизусть длинные цепи ритуальных последовательностей.

Я склонила голову набок, наблюдая за дядюшкой.

— Первая моя работа была посвящена математическому разбору магических потоков в отдельно взятых ритуальных кругах и дальнейшему упрощению этих кругов… успешному упрощению. Мне удалось сократить время ритуала, сделать его куда менее энергозатратным, повысив при этом эффективность. Работа привлекла внимание. Мне предложили вернуться и поработать над некоторыми отдельно взятыми структурами… неработающими, несмотря на всю логичность.

Следующие несколько лет доказали, что математический подход в отношении магии не только имеет полное право на существование, но и выгоден для короны.

Несколько патентов.

Собственный счет в банке, позволявший вести существование небедное, хотя Фердинанд никогда не отличался любовью к роскоши. Деньги… просто были.

Его же куда сильнее занимала работа. Он погрузился в созданный им самим мир, простой, ясный и, несмотря на всю сложность, логичный.

Его ценили. Берегли.

И… семейство вспомнило о блудном сыне.

Отец соизволил навестить Фердинанда в столице. Он нагрянул в меблированные комнаты, которые Фердинанд снимал, поскольку это избавляло его от необходимости тратить силы на ведение домашнего хозяйства. Отец же хмыкнул и поинтересовался:

— Это все, чего ты достиг?

Прежде это замечание выбило бы Фердинанда из равновесия. Сейчас же он лишь пожал плечами.

— Что ж… — отец развернулся. — Дома ты будешь куда более полезен. Возвращайся.

И это было приказом, противостоять которому Фердинанд не мог. А его куратор от короны, еще недавно с охотой исполнявший самые, казалось бы, нелепые просьбы, лишь развел руками: мол, корона полагает, что участие Фердинанда в новом проекте принесет немалую выгоду.

Короне, само собой.

Это было… оскорбительно. Заслуги? Самостоятельность? Чего они стоили, если достаточно было дернуть поводок клятвы. Стоило ли говорить, что домой Фердинад возвращался в чувствах, далеких от родственной любви. Его не отпускало дурное предчувствие, которое сполна оправдалось, когда отец изложил суть проекта.

Грандиозно? Скорее безумно.

Нельзя взять кусок души одного человека и пересадить другому. И то, что с Фердинандом фокус удался, еще ничего не значит. У любого правила бывают исключения.

Да, он попытался донести до отца простую мысль: он берется оперировать сверхсложными структурами с неизвестным количеством переменных. И ни одна существующая ныне система не способна гарантировать результат. Отдельный — вполне возможно, если очень повезет.

Но постоянное везение — фактор абстрактный.

Только отец лишь хмыкнул.

— Как был трусом, так и остался, — произнес он. И дорогой братец, ныне ставший отражением отца, лишь фыркнул. А его жена вздохнула.

О да, он женился.

И обзавелся наследницей, что несколько расстраивало братца. Нет, дочь свою он любил, хотя эта любовь не отменяла того факта, что впервые за долгий срок у рода не было наследника.

…Франсин была милой. Для ведьмы. Она была красивой даже для ведьмы. Она умела улыбаться и слушать. Впервые, пожалуй, кто-то слушал Фердинанда с искренним интересом, не стесняясь спрашивать. А он готов был объяснять.

Сперва беседы были безобидны. Дело и только дело.