По ту сторону жизни, по ту сторону света

Но это было больше, чем паровая взвесь тумана, как я ожидал. И не облака. Вернее, да – воздушно-капельная взвесь, присущая как облаку, так и туману, но густо сдобренная такой нематериальной субстанцией, как Скверна. Так что дымка, принятая мною за облака – Скверна, а не облака. И глубина Чаши может быть значительно меньше, чем мне казалось.

Подхожу к срезу скалы. Крутая лестница из каменных ступеней без ограждения. Льнёт к стене, теряется в мути Скверны. Спускаюсь.

И опять же – спускаться пришлось много меньше, чем я опасался. Не люблю я лестниц, да и вообще ступеней. С того самого дня, когда пришлось целую бесконечность карабкаться по той бесконечной лестнице. Когда это было? Да, пару дней назад. И целую вечность позади. В прошлой жизни. Когда моё существование было хотя бы похоже на жизнь. Когда мне было для кого выживать.

Серая муть резко расступилась, будто откатившись в стороны, открывая взору уже окружность до полусотни метров. И заросли диких тропических растений из бредового и кошмарного сна психически больного человека. Звери и птицы, что набросились на меня, были под стать этим кошмарным растениям. Они падали на меня сверху, прыгали из высоких трав, прыгали из зарослей, справа, слева, спереди.

Их было так много, и набросились они так резко, что я даже не успел достать Штык. Потому отбивался тем же способом, каким контролировал расплавленные клинки. Каким? Сам не знаю. Может быть – силовыми щитами, или полями, силовыми, может и ещё как. Я не теоретик этих неведомых мне сил. Я – боец. Практик. Потому молча бьюсь. Чувствуя, как азарт боя поглощает меня. И это радует. И даже слегка пьянит.

Жаль, но мало, вся эта страшно-мерзопакостная мелочовка, с криками, разбегается. Вокруг меня целая площадка для подвижных игр вычищена от растительности, но завалена частями тел этих монстров. В некоторых из них ещё угадывались привычные животные и насекомые. Некоторые были просто порождениями больной фантазии безумца. А некоторые просто мокрые куски раздавленной плоти. Ну, не стальные они, давятся, как перезрелые помидоры.

Иду вперёд. Натыкаясь на людские черепа и кости. Усмехаюсь. Прикормили зверушек! Кормушка у них тут. А сигналом к обеду у них скрип люльки. Но на то, что я не единственный, кто может отбиться от натиска этой мерзости, как бы намекает полное отсутствие вокруг людских костей каких-либо металлических изделий. Даже ржавого обломка, ржавого гвоздика нет. Хотя обломки щитов имеются в наличии. А вот гвозди из них извлечены. Извлекли, собрали и вынесли.

Металлы ценны в этом мире, зависшем в странной временной петле, где фантастические псевдоразумные сущности, обитающие в коробах без капли органики, в пирамидах, оплавленных буйством ядерных энергий соседствуют с рыцарями с мечами и даже с дикарями в тряпье с дубинами и каменными наконечниками. И сверху, для полного отрыва головы от реальности – маги, силой мысли ломающие каменные колонны и бьющие молниями, лазерами, плазмой, читающие мысли и дозванивающиеся прямо в голову без каких-либо устройств связи. Блин! Да я и сам такой же!

Бред! О, боги! Дайте же мне выйти из этого дурдома!

Естественно, никто не отозвался. Боги же тут погибли? Это же Чаша Погибших Богов?

Потому иду дальше. Тропа заметна в этом буйстве странной растительности. А раз есть путь, то его надо пройти. За моей спиной начинается шум, рёв и писк. Осквернённая мелочь вернулась пожрать полуфабрикаты, которые я им нашинковал и надавил у подножия лестницы. Ко мне мелкое не лезет. Хотя пищат и шуршат вокруг. За стволами, в ветках, за кочками.

Почва под ногами стала более рыхлой, более влажной. Будто вхожу в болото. Да, так оно и есть! «Выйдя из себя», с удивлением понимаю, что всё, что вокруг вижу, как плот, свитый из песен и слов, тьфу! Свитый из толщи корней и стволов палых деревьев. А там, в десятке метров внизу – болото. И всё это тут плавает. Образовав плавучий остров из отходов жизнедеятельности самих себя.

Круто! И поразительно!

А откуда миряне берут артефакты минувшей эпохи? Точно! Возможно, там, дальше – есть земля. И обломки допотопной цивилизации.

Но мне стало не до отвлечённых тем, когда почувствовал, что стал объектом охоты.