По твоим следам

— Какой же ты красивый! — радостно шепнула девушка и засмеялась еще громче, когда шершавый язык принялся лизать ее щеку. — И не страшный совсем.

Волк заурчал, клацнул зубами, будто намекал на свою абсолютную «нестрашность».

— Знаешь, мне кажется, что все это происходит не со мной. Будто со стороны все события, — широко улыбаясь и посмеиваясь, говорила Заря и совсем не замечала, как волк теснил ее в сторону огромного ложа. — Или, наоборот, слишком реально. Может быть, это раньше я спала, а теперь проснулась?

Девушка перестала смеяться, взгляд стал задумчивым, а душе появилась какая-то смелость. Ведь ни за что Заря не говорила бы так с Вольновым, а вот с его нестрашным, милым, урчащим волком — запросто. Нет, кажется, Иртанова все же сошла с ума.

— И таблетки я пить перестала, — задумчиво перебирая длинную шерсть, произнесла девушка. — И мне совсем не стало хуже, как уверял профессор Зинчуков.

В следующий миг Зарета негромко вскрикнула. На месте волка вновь появился мужчина с мрачным и требовательным выражением на лице. Вольнов подхватил Зарю, точно ребенка, за талию и усадил на постель. Сам присел перед ней так, что смотрел прямо в глаза, не позволяя увернуться или отстраниться.

— А вот теперь давай подробней, — сухо скомандовал Вольнов.

— Знаешь, волком ты мне нравишься больше, — честно призналась Заря.

— Я жду, — напомнил Тихомир. — Отчет о твоем лечении я уже видел. Но мне нужны и твои мысли на эту тему. Рассказывай!

— А ты вернешь мне волка? — с надеждой поинтересовалась Заря.

— А ты будешь послушной девочкой? — мужчина изогнул бровь, но не торопился исполнить просьбу девушки.

— Тихомир Светозарович, вы самый настоящий тиран! — насупилась Заря, и вдруг поняла, что она флиртует с этим мужчиной. И как-то не очень вязалось в ее голове такое поведение.

— А еще я привык охранять все, что принадлежит мне, Заря, — насмешливо изрек Вольнов, упираясь руками в мягкий матрас по обе стороны от бедер девушки. — Я все еще жду.

— Я тоже жду, когда ты оденешься, Тихомир, — смутилась Зарета, отвела взгляд и тут же уперлась в широкую грудную клетку. Но не она завладела вниманием девушки, а черные, словно татуировка, символы на плече Тихомира. И сейчас они едва заметно переливались серебристыми нитями.

Заря не удержалась, протянула руку, коснулась кончиками пальцев метки.

Тихомир терпеливо ждал, когда девочка удовлетворит проснувшееся любопытство. Не мог он не порадоваться моменту, когда Зарета сама потянулась к нему. А прикосновений было мало. Их отчаянно не хватало. Хотелось, чтобы тонкие пальцы не останавливались на метке, а прошлись по плечам, груди, животу и ниже.

Ниже — хотелось до чертова зуда.

— Я одет, — ухмыльнулся мужчина, — почти.

Заря бросила короткий взгляд на то самое пресловутое полотенце, которое теперь валялось бесформенной горкой в центре комнаты, в нескольких метрах от них.

— Ботинки все еще на мне. Хорошие, ручной работы, — сипло расхваливал собственную обувь Вольнов, понимая, что несмотря на всю абсурдность диалога, ему очень нравится говорить с собственной истинной.

Тишину пентхауса нарушил негромкий сигнал, сообщивший о том, что кто-то поднимается на лифте.

— К нам гости, — пробормотал Тихомир, перехватил дернувшуюся в испуге ладонь, которую девушка хотела спрятать, расправил тонкие пальцы и почти невесомо прижался к ним ртом. — Братья пожаловали.

Вздохнув, Вольнов одним плавным движением поднялся на ноги. Не стесняясь наготы, взглянул на девушку, смущенную и покрасневшую, но невероятно соблазнительную.

Тихомир с большим удовольствием послал бы всех гостей. Но дела стаи требовали его, вожака, вмешательства. А потому, с трудом заставив себя отодвинуться от Зари, мужчина прошел в смежную со спальней комнату.

Заря, как только Тим скрылся из спальни, рухнула на постель. Боже! Какая же она слабовольная и слабохарактерная! Ужасно просто!

А из гардеробной донесся негромкий голос Вольнова:

— Наша команда дизайнеров подсуетилась. Если тебе не понравятся шмотки, то утром свожу тебя к ним сам, — говорил Тихомир.

— Какие шмотки? — неуверенно спросила Зарета, повернув голову. Девушке пришлось вновь сесть на кровати, но лучше бы она лежала. Потому что Тихомир вдруг распахнул широкие двери, а за ними появилось множество полок и шкафов, забитых яркой одеждой. И становилось понятно, что эта одежда принадлежит женщине. Ведь не менее объемные шкафы справа, забитые одинаковыми на вид пиджаками, костюмами и рубашками, принадлежали самому Тихомиру. Который, к слову сказать, уже застегивал пуговицы на белоснежной сорочке. И, (о, чудо) был облачен в темные брюки, что очень радовало Зарю.

— Примерь что-нибудь неброское и удобное, — посоветовал Тихомир, кивнув на высокие шкафы с нарядами. — У нас впереди насыщенный день. — Как-то мне еще сильнее не хочется быть твоей женой, Тихомир, — честно призналась Зарета.

Вольнов в ответ только усмехнулся.

— Когда переоденешься, жду тебя в столовой. Перекусим, пока буду слушать твой рассказ о Зинчукове, — напомнил мужчина и вышел из спальни.