По усадьбам и музеям в 1990-х

Затем имение купил издатель «Отечественных записок» П. П. Свиньин, который, однако, сюда наведывался редко. Усадьба пришла в запустение, и в конце XIX века красивый барский дом был продан на слом. С той поры Афинеево становится купеческим владением. Сначала в нем поселился московский поставщик мебели Ступин, который завел здесь мельницу, затем купец Власов, начавший приводить имение в порядок и построивший новый каменный дом. В этом-то доме на берегу Десны и поселились в 1913 году последние владельцы Афинеева – семья Бахрушиных.

Алексей Александрович Бахрушин, фабрикант, меценат, создатель Театрального музея, жил и бывал во многих местах Подмосковья: в Зарайске, Ивановском, Гирееве, Малаховке. В своих «Воспоминаниях» его сын, Юрий Алексеевич Бахрушин, историк театра, педагог, подробно рассказывает о пребывании семьи в Афинееве, о местных жителях, о соседних усадьбах. «Вскоре после нашего переезда к отцу явился священник с группой наиболее почтенных стариков-крестьян с просьбой быть старостой церкви. Отец, недолюбливавший таких должностей, категорически отказался. Произошла некоторая неловкая заминка, после чего один из наиболее старых крестьян сказал:

– Ты уж нас не обижай. У нас завсегда ведется, что помещик – староста. А то так выходит, что ты хочешь от нашего общества отколоться. Против мира ты не иди!».

Но недолго довелось быть церковным старостой и помещиком Алексею Александровичу Бахрушину. После революции Бахрушины не покинули Россию: хотя Театральный музей был передан в дар государству, они не могли бросить свое детище. Алексей Александрович, щедро жертвовавший миллионы на благо общества, получил от советской власти жалованье в 43 рубля и продолжал свое дело.

Старожилы Афинеева помнят еще старый усадебный дом, ныне не существующий. А церковь Иоанна Предтечи помнит и жителей этого дома, и своего старосту – замечательного человека и великого коллекционера.

Проезд: с Киевского вокзала до станции Апрелевка. Усадьба находится в 4 км от станции.

Февраль 1996 г. Фото из архива автора.

Церковь Иоанна Предтечи

Болдино (Солнечногорский район) Болдинская осень Татищева

В истории русской культуры есть еще одно Болдино, кроме пушкинского, забывать про которое нельзя. Это Болдино, в котором прожил последние годы, осень своей жизни, и умер Василий Никитич Татищев – ученый, историк и вообще заметная фигура российской истории.

Когда началась Северная война, Василию Татищеву исполнилось 14 лет. Он был средним из троих сыновей Никиты Алексеевича, военного человека, происходящего из рода Рюриковичей.

В 1704 году восемнадцатилетний Василий со своим старшим братом был зачислен в драгунский полк и отправлен под Нарву. В Полтавской битве поручик Татищев был ранен. Много лет спустя астраханский губернатор, тайный советник Татищев вспоминал: «Счастлив был для меня тот день, когда на поле Полтавском я ранен был подле государя».

А между Полтавой и Астраханью была жизнь, полная событий и трудов. В 1716 году Татищева, уже бывавшего за границей «для присмотрения тамошнего военного обхождения», перевели из кавалерии в артиллерию инженер-поручиком первой роты полка Главной полевой артиллерии. Служил он теперь под началом Якова Вилимовича Брюса, сподвижника Петра. Брюс стал «прилежно поохочивать и наставлять» Татищева к занятиям историей и географией.

Инженерные способности Татищева были замечены, и в 1720 году его назначили горным начальником уральских и сибирских заводов – началась другая полоса его жизни. На Урале он, как горный чиновник, вскоре столкнулся со всемогущими Демидовыми, защищая казенную горную промышленность. Дело дошло до суда. В присутствии Петра I высший суд при Сенате, рассмотрев дело, оправдал Татищева, а Демидовых приговорил к штрафу.

Татищев получил чин советника Берг-коллегии и, по поручению Петра, занялся разработкой проекта учреждения на Урале частной акционерной компании по производству меди. Петр знал, что делал. Затем он отправил Татищева в Швецию для призыва потребных к горным и минеральным делам мастеров. В Швеции, как и везде, Татищев собирал «материалы по русской истории». В июле 1725 года он сетовал в письме: «Ежели б я деньги мои имел, то б я все здешние до российской истории касающиеся книги купил…».

Вернулся он в Россию уже после смерти Петра I, когда началась эпоха дворцовых переворотов. Екатерина I, Петр II, Анна Иоановна… «В 1734 году ее императорское величество (Анна Иоановна) повелела отправить меня в Сибирь, – вспоминал Татищев, – для размножения заводов… В 1734 году перевели меня в Оренбургскую комиссию…».