По усадьбам и музеям в 1990-х

В поле за Серпуховскими воротами состоялось народное собрание с участием бояр и патриарха Гермогена. По решению собрания бояре отправились к царю бить челом, чтобы оставил царство. Пришлось Василию Шуйскому переселиться из царских палат в свой княжеский дом. Но этим дело не ограничилось. Зная хитроумие своего царя, бояре приказали постричь Шуйского и его жену в монашество. Корону решили, по старой еще задумке, вручить польскому королевичу Владиславу с условием, что он примет православную веру, а затем с помощью польского войска отбиться от «вора». Наступило время «семибоярщины».

Польский гетман Жолкевский и бояре московские составили договор и организовали принятие народом присяги королевичу Владиславу. «Царику», как еще называли «тушинского вора», гетман предложил от имени своего короля на выбор города Самбор или Гродно. И тут опять на исторической сцене появляется Марина Мнишек со словами: «Пусть король Сигизмунд отдаст царю Краков (то есть тогдашнюю столицу), а царь ему из милости уступит Варшаву».

После этого заявления пришлось «царику» вместе с Мариной и верными казаками бежать от перешедшего в наступление гетмана опять в Серпухов, а затем в Калугу. В Москву вошло впущенное боярами польское войско. «Царик» был для бояр страшнее. Однако вскоре не королевичу Владиславу, а королю Сигизмунду готовы были отдать бояре Московское государство. Патриарх Гермоген воспротивился этому, обличал изменников в соборной церкви и был взят поляками под стражу.

Калуга – Тула – Коломна – далее везде

В Калуге у «царика» судьба оказалась такая же злая, как и у его предшественника. Лжедмитрий II был убит на охоте, Марина, в то время беременная, металась ночью с факелом по улицам, призывая к мести. И ведь отомстила, многих тогда поубивали казаки Заруцкого.

«Трем Самозванцам жена,

Мнишка надменного дочь,

Ты – гордецу своему

Неродившая сына…»

Так писала о ней Марина Цветаева. И вот родила «Мнишка надменного дочь» сына, да только не «гордецу».

Теперь опекуном Марины и родившегося у нее сына стал бывший тушинец, казачий атаман Иван Заруцкий, примкнувший после гибели «вора» к ополчению Прокопия Ляпунова. Марина вместе с казачьим атаманом оказалась в Туле, где атаман собирал войско, обещая волю и жалованье.

Во время осады ополчением Прокопия Ляпунова Москвы, занятой поляками, Марина с сыном находились в Коломне. Когда к Москве подходило новое ополчение Минина и Пожарского, в Коломне появился атаман Заруцкий, сбежавший с частью своего войска от Москвы после неудачного покушения подосланных им убийц на князя Пожарского. Ограбив город и взяв с собой Марину с сыном, Заруцкий двинулся в Михайлов, а далее города и села замелькали перед глазами Марины.

В конце октября 1612 года Москва была, наконец, освобождена от поляков. В Китай-город торжественно внесли икону Казанской Богородицы, а через три дня после того, как отворились все ворота Кремля, отслужили в Успенском соборе благодарственный молебен.

В июле 1613 года венчался на царство Михаил Романов. Еще по дороге в Москву царь назначил князя Ивана Одоевского на борьбу с атаманом Заруцким. Под Воронежом войско Заруцкого было разбито, он подался на Дон, а затем на Волгу и задержался в Астрахани. Астраханцы поднялись на атамана Заруцкого, на подмогу им подоспели стрельцы. После сражения на Волге Заруцкий с остатками своего войска и Марина сбежали на Яик и там, на Медвежьем острове, были настигнуты отрядом войска князя Одоевского. Казаки связали и выдали Заруцкого и Марину стрельцам.

Маринкина башня

Восемь лет назад молодая (лет восемнадцати) царская невеста торжественно въезжала в Москву в роскошной карете и в сопровождении многочисленной свиты. Но летом 1614 года въезд был иным, и путешествие закончилось трагически. В Москве казнили атамана Заруцкого и маленького сына Марины, так и не узнавшего, что его провозглашали наследником престола.

«Москвы струя лишь озарится

Небесных пламеней золой,

Марина, русская царица,

Острога свод пронзит хулой.

"Сыну, мой сыну! Где ты? "

Ее глаза мольбой воздеты,

И хохот, и безумный крик,

И кто-то на полу холодном

Лежит в отчаяньи бесплодном».

Марина «умерла в тюрьме, с горя – по московским известиям, а по польским – была утоплена или задушена».

Но не случайно в Коломенском краеведческом музее находится портрет Марины Мнишек. По преданию, Марину тогда доставили в Коломну и заточили в башню Коломенского кремля, которая прозвана была со временем «Маринкиной».

В краеведческом музее можно также узнать из документов, находящихся в экспозиции, что в 1903 году два археолога из Петербурга провели раскопки в Маринкиной башне. Здесь «на полу холодном», как изобразил В. Хлебников, ничего не обнаружили, вывезли силами арестантов местной тюрьмы шестнадцать подвод земли, но никаких предметов, свидетельствовавших о пребывании в башне Марины Мнишек, не нашли. Впрочем, историки придерживаются и другого мнения относительно места ее заточения – Тула.