По Уссурийскому краю. Дерсу Узала

Перевал Максимовича. – Кусок сахара. – Лес на восточных склонах Сихотэ-Алиня. – Насекомые и птицы. – Сихотэ-Алинь как климатическая граница. – Долина реки Вай-Фудзина и ее притоки. – Горал. – Светящиеся насекомые. – Птицы в прибрежном районе. – Гостеприимство китайцев. – Тазовская гора. – Деревня Фудзин и село Пермское. – Бедствия первых переселенцев из России. – Охотники. – Заказчик на оленей. – Ценность пантов. – Кашлев – Тигриная Смерть. – Дюны. – Маньчжурская полевая мышь. – Конец пути.

Следующий день был 16 июня. Мы снялись с бивака в пять часов утра и сразу стали подыматься на Сихотэ-Алинь. Подъем был медленный и постепенный. Наш проводник по возможности держал прямое направление, но там, где было круто, шел зигзагами.

Чем выше мы подымались, тем больше иссякали ручьи и наконец пропали совсем. Однако глухой шум под камнями указывал, что источники эти еще богаты водой. Мало-помалу шум этот тоже начинал стихать. Слышно было, как под землей бежала вода маленькими струйками, точно ее лили из чайника, потом струйки эти превратились в капли, и затем все стихло.

Через час мы достигли гребня. Здесь подъем сразу сделался крутым, но ненадолго.

На самом перевале, у подножия большого кедра, стояла маленькая кумирня, сложенная из корья. Старик-китаец остановился перед ней и сделал земной поклон. Затем он поднялся и, указывая рукой на восток, сказал только два слова:

– Река Вай-Фудзин[78].

Это значило, что мы были на водоразделе. После этого старик сел на землю и знаком дал понять, что следует отдохнуть.

Воспользовавшись этим, я прошел немного по хребту на юг, поднялся на одну из каменных глыб, торчащих из земли во множестве, и стал смотреть.

Прилегающая часть Сихотэ-Алиня слагается из кварцевого порфира. Водораздельный хребет идет здесь от юго-запада на северо-восток. Наивысшие точки его будут около 1100 м над уровнем моря. К северу Сихотэ-Алинь немного понижается. Западный склон его пологий, восточный – значительно круче. Весь хребет покрыт густым хвойно-смешанным лесом. Гольцы находятся только на отдельных его вершинах и местах осыпей. На старинных китайских картах этот водораздел называется Сихотэ-Алинь. Местные китайцы называют его Сихотэ-Лин, а чаще всего Лао-Лин, т. е. «старый перевал» (в смысле «большой, древний»). По гипсометрическим измерениям высота перевала, на котором мы находились, равнялась 980 м. Я окрестил его именем К. И. Максимовича, одного из первых исследователей Уссурийского края.

К востоку от водораздела, насколько хватал глаз, все было покрыто туманом. Вершины соседних гор казались разобщенными островами. Волны тумана надвигались на горный хребет и, как только переходили через седловины, становились опять невидимыми. К западу от водораздела воздух был чист и прозрачен. По словам китайцев, явление это обычное. Впоследствии я имел много случаев убедиться в том, что Сихотэ-Алинь является серьезной климатической границей между прибрежным районом и бассейном правых притоков Уссури.

Должно быть, я долго пробыл в отлучке, потому что в отряде подняли крик.

Казаки согрели чай и ждали моего возвращения.

Прополоскав немного желудок горячей водицей, мы пошли дальше.

Спуск с хребта в сторону Вай-Фудзина, как я уже сказал, был крутой. Перед нами было глубокое ущелье, заваленное камнями и буреломом. Вода, стекающая каскадами, во многих местах выбила множество ям, замаскированных папоротниками и представляющих собой настоящие ловушки. Гранатман толкнул глыбу. При падении своем она увлекла другие камни и произвела целый обвал.

Спускаться по таким оврагам очень тяжело. В особенности трудно пришлось лошадям. Если графически изобразить наш спуск с Сихотэ-Алиня, то он представился бы в виде мелкой извилистой линии по направлению к востоку. Этот спуск продолжался часа два. По дну лощины протекал ручей. Среди зарослей его почти не было видно. С веселым шумом бежала вода вниз по долине, словно радуясь тому, что наконец-то она вырвалась из-под земли на свободу. Нижнее течение ручья становилось спокойнее.