По вашим стопам, Великие

Он схватил стрелка за плечо, снова и снова упирая трясущийся палец в немыслимую цифру под картинкой: сто княжеских мер за живого!

– Но не написано за что разыскивается. А ведь это пуд серебра! За мертвеца – тридцать мер. Вот это мы прогадали. Поняла, Мелисса? Не дом надо было обносить, а голову рубить! Обалдеть, мешок серебра мимо нас проплыл.

– Ага, пошли уже, – без интереса ответила девушка.

Кривоватый нос и уши торчком, изображенные на картинке, не соответствовали действительности, и только конский хвост на затылке да короткие усы помогали опознать пристрастного и неуловимого дельца, за поимку которого обещались совершенно баснословные деньги.

Рэй из любопытства читал плакаты один за другим: разбой, татьба, порча имущества, колдовство, фальшивомонетничество и кража церковного имущества. И тут страх ужалил в самое сердце.

Он отошел от сыскной доски, схватил Мелиссу под локоть и накинул капюшон ей на голову. И по ее молчанию понял, что она тоже видела это! Под последним видом преступления и размазанной картинкой сомнительного сходства красовались крупные буквы: «МЕЛИССА ОТ ВОЛОЖБЫ 400 алтынов».

– Это что такое?! – в гневе прошептал Рэй, завернув за угол.

Мелисса от Воложбы сжала губы и потупила взгляд.

– Ты же говорила, что тебя церковь преследует за геройство, за твой талант!

– Ну… это, как видишь, одно и то же.

– Да каким же образом одно и то же?! Ты в своем уме? Кража церковного имущества! Что ты такое украла, раз за тебя серебра на три избы дают?

Девушка молчала. Она пыталась подобрать слова, но те ни в какую не хотели строиться в предложение. А рассказать, ох, как было о чём. И кажется, пришло самое время.

– Да боже мой! Горе-герои, – выдохнул Рэй. – Быстро в корчму и не высовываться! Мы с Амадеем до управы и сразу обратно. Настя, ты как?

– Нормально.

– Рэй, а… – Мелиса подняла просящий взгляд и пальчиками потянула его за рукав. – А давай кое-что обсудим?

– Обсудим, не сомневайся! Но не сейчас. Хоть понимаешь, как ты рискуешь, в открытую слоняясь по городу? – Насть, проводи беглянку до корчмы. Мы скоро.

Рэй, прихватив Амадея, быстрым шагом направился в городскую управу, пока чиновников можно было застать на работе. Настя и Мелисса ушли на постоялый двор.

***

Внутри управы путешественников, что предварительно оделись поприличнее, удивительно быстро приняли и, обезоружив, допустили сразу к голове. Они прошли по сеням и коридорам, сияющим янтарем, и вскоре оказались на длинной лавке в просторном, богато украшенном кабинете местного тиуна.

Заметив головы диких зверей на стенах, обширные шкафы книг и свитков, мраморные статуэтки и другие предметы искусства, герои волнительно переглянулись. Не сговариваясь, они единогласно решили, что лучший покупатель, чем княжеский посадник Белого Корня Гостомысл Соломенный Пояс, им вряд ли встретится.

– …Смеем надеяться, что нами был приобретен подлинный предмет Великих Героев. Мы уже провели исследование и полагаем, что принадлежал этот свиток магистру Александру. Свиток определенным образом связан с событиями, что случились на закате эпохи Великих Героев, – убедительно растолковал Амадей, сознательно опустив детали, а также подлинное название вещицы. Герои не рассчитывали получить полную цену за предмет, а потому заранее снизили ценность находки, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Тиун оглядел пергамент. Сперва он покривился, но потом, будто заметив какую-то деталь, приосанился, вынул из стола целый набор увеличительных стекол – один такой наборчик оптики стоил, пожалуй, от тридцати серебряных рублей – и склонился над свитком. Седобородый в роскошном кафтане невероятно долго изучал письмена и большую диаграмму в конце свитка, после чего промычал медленно и с сомнением:

– Прошу простить, что задерживаю. Где, сказываете, сие сыскали?

– Приобрели у коробейника, что сам купил его от странников, которые посещали печально известное Девичье Поле в Северо-Восточном.

Бородатый муж, не отрываясь от письмен, неясно покачал головой, вынул лупу с еще большим увеличением и опять сгорбился над свитком.

Почти час высокий чиновник молча высматривал Литанию, даже когда остальные служащие покинули здание управы. Герои ожидали смиренно.

– Этот пергамент… очень старый, – наконец выдал он заключение – признаться, не очень-то хитрое для столь длительного исследования.

Он отклонился и прижал тонкими, шишковатыми пальцами утомленные глаза и заговорил медленно и вдумчиво:

– Да-а… и бумага, и чернила очень стары. Века три… а то и больше.

И последующие его выкладки удивили и даже обеспокоили героев.

– Несмотря на возраст… хранился этот холст в сухом, закрытом месте, с постоянной погодой. Шифрованный текст имеет характерные последовательности, из чего можно заключить… что это, конечно, не случайный набор знаков, а действительная тайнопись. По структуре текста я бы сказал, что более всего походит на скрупулезную… инструкцию. К очень сложному обряду, м-м, или даже заклинанию. А чертеж, представленный в конце, без сомнения является чародейским глифом, м-м, для организации колдовских потоков в весьма сложную конструкцию.