По велению Чингисхана. Том 1. Книги первая и вторая

Мы здесь. И всегда будем. А вы?..

Откуда вы родом? Где берут начало ваши кровные корни?

Не знаете?! Не помните?!

О, бедняги, сироты несчастные без роду, без племени, забывшие свое имя, перекати-поле, не ведавшие предназначения, утратившие судьбу, бродяги заблудшие…

…Но все равно, несчастные они наши.

Легенды о древнемонгольских вождях

Чингисхан привычно не спал. В сиянии ночного светила, глядящего за край земли, Тэмучин пытался найти ответ на вопрос, преследовавший его в последнее время: где конец войны?.. Когда-то он, юнцом, думал, – одолеть бы тайчиутов, от которых бегал по всей степи, словно заяц, – и задышал бы вольно!.. Но после тайчиутов были меркиты, кэрэиты, распри между гольскими родами, а конца войне не видно, более того, кажется, она только еще начинает разворачиваться: чем больше силы твои, тем мощнее идет на тебя противник!..

Весть о новой войне принес знаменитый батыр Уй Хунан, правая рука Алагыс-Тэгина, великого Хана онгутов. Уже по гулкому, ночному лаю собак, которые нюхом чуют звание и положение человека, Тэмучин понял, что прибыл не простой вестовой. А когда караульный сообщил, что это батыр Уй Хунан со срочным посланием от Алагыс-Тэгина, Чингисхан уже знал, о чем пойдет речь. Поэтому, несмотря на ночь, он решил принять его подобающим образом: в сурте для большого сугулана, где обычно собирался военный совет. Не было у него сомнений и в том, что созвать своих ближайших тойонов ему придется этой же ночью.

Уй Хунан был уже немолод, толст, с седеющими волосами и очень зорким взглядом округлых глаз.

– Слушаю тебя, великий батыр Уй Хунан, – обратился к нему Тэмучин.

– Чингисхан, меня послал к тебе Алагыс-Тэгин, восточный Хан онгутов. Алагыс-Тэгин сказал так: «Найман Тайан-Хан грозится напасть на тебя войной, унести с собой твой лук. Мне он предложил примкнуть к нему, стать его правой рукой. Но я ушел в сторону».

Чингисхан знал, что рано или поздно придется встретиться в степи с многочисленными и сильными найманами… Но не ждал, что так скоро. Видно, недооценивал он себя: если найманы собирают войска и зовут на помощь Алагыс-Хана, значит, видят, что он может стать для них угрозой.

– Хан, – продолжил Уй Хунан, – я выполнил поручение, теперь позволь мне убраться так же тихо, как пришел: путь мой должен остыть, след исчезнуть, словно не человек приезжал, а ночная птица пролетела…

– Передай Алагыс-Хану, что я в долгу перед ним! Добро его сам всю жизнь помнить буду и детям своим накажу!.. Благодарю и тебя, батыр Уй Хунан, за твою великую услугу, отодвигающую беду… Не прими за расплату, а прими за знак признания доблести твоей подарки от меня…

Одарил Тэмучин Уй Хунана щедро, дал сопровождающего в дорогу и добрых коней, чтобы, пересаживаясь с одного на другого, можно было день и ночь скакать без передышки.

* * *

Совет той же ночью созвать не удалось. За тойонами были разосланы мальчишки-порученцы, но мало кого они застали в своих суртах: люди охотились, разъехавшись в погоне за добычей по степи. Собрались военачальники только к вечеру следующего дня, после хорошей охоты возбужденные и шумные; последним чуть ли не с песнями ввалился брат Бэлгитей, улыбаясь всем своим блестящим от пота лицом и радостно щуря мутные от араки глаза. У Тэмучина никогда не получалось быть взыскательным к нему: очень уж тот напоминал ему его дядю, славного батыра Бэлгитея, в честь которого брат и получил свое имя. Но на этот раз гнев в нем взыграл не на шутку.

– Посмотрите друг на друга… – обвел испепеляющим взором Чингисхан своих военачальников. – Кого вы видите?! Потомков великих монголов или сирое племя, готовое стать дичью для настоящих охотников?!

Тойоны разом притихли. Тэмучин прошелся из стороны в сторону и заговорил, сменив тон:

– Высокие божества – свидетели, что мы никогда не желали чужой крови, не искали ссор и раздоров, не наносили первыми ран. Но зависть, корысть, властолюбие не оставляют врагов наших, желающих сделать нас рабами!.. На этот раз войну нам готовят найманы!..

Единодушный вздох удивления и оцепенения послышался в ответ, и настала гнетущая тишина. Шаги Хана нарушили ее, словно стук сердца в обмеревшем теле.

– Время они выбрали неподходящее, – проговорил сдержанный Мухулай, – снег рыхлеет, оседает, а зелень еще не проклюнулась…

– Только охота хорошая пошла! – досадливо махнул горячий Хорчу, будто только в том беда и состояла, что нарушена охота.

– Лошади еще мясо не нагуляли, как на таких воевать?! – озадачился молодой, но знающий себе цену Аччыгый.

– У найманов – тоже не нагуляли. Тут мы равны… – ответил ему Хорчу.