По велению Чингисхана. Том 1. Книги первая и вторая

Ожулун хоть и плакала, но еще раз подивилась внутренней силе Хайахсын: ей, у которой и внуков-то нет, чтобы зацепиться спасительной думой за будущее, тяжелее вдесятеро! То ли эта мысль помогла, то ли со слезами выплеснулась горечь, сделалось спокойней на душе.

Ожулун поднялась, вытерла лицо, вздохнула глубоко и улыбнулась.

– Хотун Ожулун, – приблизился, протягивая в пиале молочную араку, Хорчу, – выпей с устатку.

– Посмотри, сколько здесь женщин, Хорчу, – подхватила его бодрый тон Ожулун, – хватит тебе ждать твоих тридцати, давай тебе сосватаем хотя бы одну!

– Нет, нет, только тридцать! После победы, но все сразу! – привычно отшутился Хорчу.

Ожулун приблизилась к костру. Угостила из пиалы Духа огня, прося его благословения.

– Сегодня мой маленький внук подстрелил оленя! Это доброе предзнаменование! Пусть нам также во всем сопутствует удача!

* * *

Ожулун сидела одна у затухающего костра. Подернулись пеплом тлеющие угольки, и враз наступила темнота: здесь, в горах, светлый день сменялся черной ночью так внезапно, что казалось, будто кто-то подкрался за спиной и накинул на голову мешок! Но так же скоро и совсем низко по небу рассыпались большие яркие звезды, а прямо из-за ближайшей вершины выплывала и лила свой, зовущий ввысь к богам, свет громадная луна. И только горные глыбы нависали мрачно, словно живые, заколдованные, таинственные великаны…

«О, боги, Всевышние боги, – тихо прошептали губы Ожулун, – не оставьте сынов и внуков моих…»

Здесь, вблизи неба, как на ладони, становилась видной вековечная степная жизнь монголов. Маленькое, бьющееся за жизнь племя, теснимое со всех сторон врагами. С запада – найманами и сарацинами, с юга – китайцами, с востока – чжурчженами. Лишь с севера остается маленькое пространство, куда и держит путь ставка. Но и на этом пути поджидает опасность – хоро и туматы…

Ожулун вдруг обнаружила, что все ее тело мелко дрожит от холода: как свет и тьма, в горах так же резко дневное тепло сменялось ночной пронизывающей стужей. Она встала, пошла… И вновь остановилась, вздрогнув от далекого, едва уловимого ухом, протяжного, вынимающего своей тоской душу изнутри, воя. «Волчица», – поняла Ожулун. И ей захотелось вдруг подхватить далекий зов, подвыть в ответ, ибо и сама она ощущала себя загнанной, уводящей от чужой своры своих детенышей матерью-волчицей…

* * *

Утром Ожулун вызвала к себе старшую невестку Борте и тойона Усун-Турууна. Хрупкая и смуглая от природы Борте, кажется, еще больше почернела и похудела, как некогда сохла Ожулун, потеряв Джэсэгэя. На людях Борте держалась с достоинством, но рядом со свекровью, у которой привыкла искать защиты, весь ее облик делался жалостливым, глаза сами собой наполнялись слезами. Сейчас она смотрела на Ожулун с единственной надеждой услышать вести с войны.

Богатырь Усун-Туруун тоже спал с лица, пощипывал сеющую бороду, будто она ему стала мешать.

– Далеко ли еще до Байхала? – спросила она его.

– Пять дней пути.

– Почти пришли, – произнесла она, словно разочарованная. – Ты ведь неплохо знаешь эти места?

– Да, я в молодости увлекался охотой на соболя, вдоль и поперек исходил лес и горы, окружающие Отец-Байхал.

– С какой стороны Байхала места менее проходимые?

– С восточной…

– Нужно разбить людей и скот на мелкие группы, рассредоточить их, чтобы запутать следы, а мы пойдем по восточной стороне Байхала, расположимся в горах, в самом укромном месте.

– А как же наши потом нас найдут?! – в испуге воскликнула Борте. – Как мы выберемся обратно из этих мест?!

– Не заботься о том, голубушка, – ласково проговорила Ожулун, – доведется возвращаться – словно на крыльях, долетим до родной стороны. И наши нас не потеряют – остаться бы нам всем в живых…

– Ты думаешь… – в оцепенении вымолвила Борте, – мы их можем больше не увидеть никогда? Они же победят!

– Победят одних, придут другие, сильнее и могущественнее прежних…

– Разве найманы не самые многочисленные и сильные?!

– Для нас они многочисленны и сильны. Одолеем их, станем врагами более могущественных народов, которым не может понравиться, что у птенцов в орлином гнезде выросли когти и крылья.

– Выходит, что мы уже не вернемся на родину?!

– Вернуться – вернемся, но пока нужно заботиться о том, как будем хорониться в этой стороне, – сказала Ожулун тоном, прекращающим пустой разговор. – А доводилось ли тебе углубляться еще севернее? – обратилась она вновь к Усун-Турууну.

– Нет, но я часто встречал охотников-эвенков, которые приходили сюда с северных земель. Они рассказывали, что в их землях течет такая широкая река, что едва виден другой берег. Зимы очень долгие и холодные, снег выпадает толщиной в человеческий рост, поэтому трудно разводить и кормить скот. Видимо, северные места не пригодны для жизни.

– Не суди о том, чего не видел своими глазами, – задумалась Ожулун. – Если все, что имеет крылья, улетает по весне на север, чтобы вывести там потомство, значит, та земля таит свой великий секрет.