Читаем По велению Чингисхана. Том 1. Книги первая и вторая полностью

– Полного согласия нет, – довольно произнес тойон Джэлмэ. – А самого-то Джамуху довелось увидеть?

– Видел. Он почти не изменился: силен, ловок, опытен, как девятитравный жеребец. В один присест может съесть стяг мяса. Зато Тохтоо-бэки как-то подвялился, лицом почернел, глаза запали внутрь прошлого…

– Ты умен и наблюдателен, купец, – скупо похвалил тойон, наблюдая за тем, как его похвала отразится на лице Сархая: тот принял слова Джэлмэ с достоинством. Он склонил пред тойоном голову и произнес:

– Ты вскормил мое сердце, тойон.

Вежливо помолчав и тем самым давая Сархаю сделать глоток чаю, тойон спросил:

– Что найманы?

– Найманы весьма способны к торговле, а что касается их воинских способностей, сказать затрудняюсь, тойон Джэлмэ. Мне показалось, что они медлительны, нерасторопны в строю…

– Тс-с-с! – тойон предостерегающе поднял вверх кулак с зажатой в нем плетью: он услышал голоса за стенами юрта и, прислушавшись, определил их. – Пусть войдет Усунтай! – крикнул он и пояснил Сархаю: – Пришел мой сын Усунтай-долговязый…

Совсем юный воин вошел в юрт, скользнул взглядом по лицу Сархая и произнес:

– Отец, тебя зовет Хан.

– Слышу. Уходи. – Он дождался тишины, наступившей вслед за уходом сына, и встал с кошмы. – Хан должен услышать твои слова собственными ушами. Пойдешь со мной – твои сведения бесценны!

– Но мой тойон… – встал и растерянно оглядел свою одежду Сархай. – Как покажусь перед очами Хана в таком одеяньи?..

Тойон невольно хлопнул Сархая по плечу и взбил легкое облачко пыли. Засмеялся молодым смехом:

– Да-а… Сразу видать, из богатых мест прибыл… Одежда ему не нравится, подавай другую… Будет тебе и другая. А пока пойдем так, по-простому. Сейчас не курултай, чтобы в праздничное рядиться!

– Быть по-твоему, тойон Джэлмэ, – начал было отряхиваться Сархай, но вспомнил о дорожной пыли в порах одежды, тряхнул головой, чтоб одолеть сонливость, и пошел вслед за тойоном, шепча выученные наизусть слова донесения.

* * *

В самый большой сурт ставки первым вошел Джэлмэ.

«Не уснуть бы стоя», – думал Сархай, но вскоре позвали и его.

При входе Сархай растерялся, ослеп от волнения и яркого света огней. Он не понимал, в какую сторону и кому поклониться, глаза его помутнели от бессонницы, и видел он лишь силуэты справа и слева от себя, но выделил все же впереди человека немалого роста и опустился пред ним на колени, чтобы одним духом выпалить слова донесения. Лишь потом сознание его прояснилось, и он узнал многих тойонов: Хубулая, Боорчу, Мухулая. Град вопросов сыпанул на его утомленную голову: где лежат броды рек и речушек; в каком состоянии горные дороги и перевалы; сочны ли пастбища и какая есть дичь; как охотятся найманы, богаты ли они скотом? Сархай, как усталый подраненный зверь, из последних сил плыл к берегу спасения, когда вступил в расспросы сам Тэмучин. Он указал внести в письмена сведения о том, купцов каких народов больше всего на той стороне, каким товаром промышляет каждый из них и как кого зовут.

– Сархай, я доволен тобой, – сказал он среди всеобщего безмолвия. – Я благодарю тебя и оставшихся там, откуда ты пришел, людей за верность, благородство и ум. Если Бог поможет и придаст нам сил – мы сгоним жир с разъевшихся, высокомерных найманов. Тогда и встретимся после победы на развалинах вражеских стойбищ…

Сархай поднял глаза на Хана Тэмучина: ему показалось, что полулежит-полусидит великан, что глаза великана – светлые озера, дыхание – вольный ветер, а плечи – горные склоны. От него веяло спокойствием и уверенностью.

– Идите к тойонам, мегенеям и сюняям, – приказал своим полководцам Хан. – Пусть узнают все, что знаем мы о нашем недруге. Война становится для нас привычным делом. Таким, как перегон скота. А привычка – дело столь же хорошее, сколь и опасное: мы должны разбить найманов наголову на их же земле, тут нужны хитрость и знание, которые заменят нам численность войска. Идите и расскажите моим военачальникам о бродах, переходах, горных перевалах, о спусках, подъемах и пастбищах и обо всем том, что рассказали мне. Пусть готовятся тщательно, как если бы им предстояло… – помолчал он, – перегонять скот…

Грядущая война и подготовка к ней владели всем в ставке Тэмучина. И Сархай понял, что горячее его тайное желание не будет утолено; что он попал в мощный водоворот великих событий, где человек с его личными страстями и заботами становится лишь частичкой общего потока, которым управляют лишь Хан и Бог. Он устало плелся вслед за Джэлмэ, который, словно поняв его невеселые мысли, дружески сказал:

– Не печалься, купец! Понимаю: ты давно не видел своих родных, но время нас не поймет, и наши же дети осудят нас за минуты слабости. Даст Бог, одолеем эту войну, а на перевале вздохнем о наших мелких переживаниях, поживем в достатке со своими семьями. Пока же сделаем так: на днях уходит караван, и к твоим гостинцам я прибавлю свои подарки для твоих родных. Передаст их с караваном надежный человек: это и будет весточкой от тебя… Как?

– Пусть будет так, тойон! – ответил Сархай: приказ освобождает душу воина от слабости, от ненужных искушений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рассказчица
Рассказчица

После трагического происшествия, оставившего у нее глубокий шрам не только в душе, но и на лице, Сейдж стала сторониться людей. Ночью она выпекает хлеб, а днем спит. Однажды она знакомится с Джозефом Вебером, пожилым школьным учителем, и сближается с ним, несмотря на разницу в возрасте. Сейдж кажется, что жизнь наконец-то дала ей шанс на исцеление. Однако все меняется в тот день, когда Джозеф доверительно сообщает о своем прошлом. Оказывается, этот добрый, внимательный и застенчивый человек был офицером СС в Освенциме, узницей которого в свое время была бабушка Сейдж, рассказавшая внучке о пережитых в концлагере ужасах. И вот теперь Джозеф, много лет страдающий от осознания вины в совершенных им злодеяниях, хочет умереть и просит Сейдж простить его от имени всех убитых в лагере евреев и помочь ему уйти из жизни. Но дает ли прошлое право убивать?Захватывающий рассказ о границе между справедливостью и милосердием от всемирно известного автора Джоди Пиколт.

Джоди Линн Пиколт , Джоди Пиколт , Кэтрин Уильямс , Людмила Стефановна Петрушевская

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература / Историческая литература / Документальное
Денис Давыдов
Денис Давыдов

Поэт-гусар Денис Давыдов (1784–1839) уже при жизни стал легендой и русской армии, и русской поэзии. Адъютант Багратиона в военных походах 1807–1810 гг., командир Ахтырского гусарского полка в апреле-августе 1812 г., Денис Давыдов излагает Багратиону и Кутузову план боевых партизанских действий. Так начинается народная партизанская война, прославившая имя Дениса Давыдова. В эти годы из рук в руки передавались его стихотворные сатиры и пелись разудалые гусарские песни. С 1815 г. Денис Давыдов член «Арзамаса». Сам Пушкин считал его своим учителем в поэзии. Многолетняя дружба связывала его с Жуковским, Вяземским, Баратынским. «Не умрет твой стих могучий, Достопамятно-живой, Упоительный, кипучий, И воинственно-летучий, И разгульно удалой», – писал о Давыдове Николай Языков. В историческом романе Александра Баркова воссозданы события ратной и поэтической судьбы Дениса Давыдова.

Александр Сергеевич Барков , Александр Юльевич Бондаренко , Геннадий Викторович Серебряков , Денис Леонидович Коваленко

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Историческая литература
Одноклассники
Одноклассники

Юрий Поляков – главный редактор «Литературной газеты», член Союза писателей, автор многих периодических изданий. Многие его романы и повести стали культовыми. По мотивам повестей и романов Юрия Полякова сняты фильмы и поставлены спектакли, а пьесы с успехом идут не только на российских сценах, но и в ближнем и дальнем зарубежье.Он остается верен себе и в драматургии: неожиданные повороты сюжета и искрометный юмор диалогов гарантируют его пьесам успех, и они долгие годы идут на сценах российских и зарубежных театров.Юрий Поляков – мастер психологической прозы, в которой переплетаются утонченная эротика и ирония; автор сотен крылатых выражений и нескольких слов, которые прочно вошли в современный лексикон, например, «апофегей», «господарищи», «десоветизация»…Кроме того, Поляков – соавтор сценария культового фильма «Ворошиловский стрелок» (1997), а также автор оригинальных сценариев, по которым сняты фильмы и сериалы.Настоящее издание является сборником пьес Юрия Полякова.

Андрей Михайлович Дышев , Виллем Гросс , Елена Энверовна Шайхутдинова , Радик Фанильевич Асадуллин , Юрий Михайлович Поляков

Драматургия / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Историческая литература / Стихи и поэзия