По велению короля

У него кружилась голова от ее запаха и вкуса. Он зарылся лицом в ее лоно и стал ласкать его губами и языком, слизывая соки, которые текли все обильнее. Эллен, почти теряя сознание, продолжала извиваться под ним. Из ее горла вырывались тихие крики ничем не замутненного наслаждения. Его сердце бешено билось, угрожая вырваться из груди. Он словно опьянел и не сразу осознал, как ноет его пульсирующая плоть. Нехотя оторвавшись от ее влажного лона, он одним мощным выпадом вонзился в ее сладостную плоть, которая плотно обхватила его и сжала.

– О да… – прошипела Эллен. – Да!..

– Ведьма! Колдунья! Я обожаю тебя, – пробормотал он, вонзаясь в нее все сильнее, пока оба не задохнулись.

Эллен льнула к мужу, обвив ногами его талию. Ее ногти бороздили его спину в тщетной попытке заставить его ускорить ритм.

– Дай мне ребенка! – потребовала она.

– Ты любишь меня? – допытывался он, тяжело дыша.

– Больше самой жизни! И не останавливайся, пока не наполнишь меня своими соками и пока твой огромный «петушок» не обмякнет!

Он громко рассмеялся, и снова стал двигаться.

Медленно… Медленно… Быстрее! Глубже!

Пока женщина под ним не заплакала от наслаждения, которое он щедро дарил ей. Пока он не воспламенился от наслаждения, которое она щедро дарила ему в ответ. И потом их страсть разлетелась во взрыве удовлетворенной похоти. Дункан зарычал от облегчения, когда его соки вырвались на свободу, наполнив ее лоно. Эллен, пронзительно закричав, воспарила в царство восторга и любви к человеку, ставшему ее мужем. Ноги ее бессильно опустились. Он откатился от нее, но тут же снова обнял и прижал к себе, приглаживая спутавшиеся волосы. Поцеловал ее в макушку и почувствовал теплые губы на своей груди. Наконец оба заснули и не услышали, как вскоре после полуночи Гунна пришла их будить. Она принесла им воды для умывания и уже успела вынуть из сундуков чистую одежду.

– Кто-нибудь из них встал? – спросил лэрд служанку.

– Только начинают шевелиться, милорд. Сим поднял короля и людей Хепберна и послал человека в конюшни и амбары. Кухарка напекла овсяных лепешек и завернула в дорогу сушеного мяса.

– Вот и хорошо. Передай Симу, что я сейчас спущусь, – велел Дункан и, дождавшись, пока уйдет Гунна, сказал жене: – Я не хочу, чтобы ты ехала.

– Об этом даже не думай, – решительно заявила Эллен. – Я имею полное право видеть, как накажут сэра Роджера Колби. И не останусь здесь, пока вы за ним охотитесь.

– Так и быть, – вздохнул лэрд. – Давай смоем запах нашего соития, иначе все обо всем догадаются.

Он не станет спорить с ней. Эллен действительно имеет право стать свидетельницей смерти Колби, но он надеялся, что если предложит ей возможность остаться в Даффдуре, она согласится и будет в безопасности. Но его жена, уроженка гор, невеста приграничного лорда – не слабая, хрупкая женщина, мечтающая о том, чтобы ее берегли и лелеяли. Пусть она мала ростом, но нрав у нее крутой.

Вода в кувшине была горячей, и ее хватило, чтобы наполнить два тазика. Они обтерлись и оделись в нелегкую дорогу. Эллен вовсе не собиралась пользоваться дамским седлом, поэтому натянула чистую сорочку, подбитую кроличьим мехом, блузу из сурового полотна, темно-зеленые шерстяные штаны, доходившие до колен, шерстяные чулки и коричневые кожаные сапожки. Поверх блузы она надела потертую кожаную куртку с пуговицами из оленьего рога – подарок деда. Наконец она уселась, расчесала волосы и заплела их в косу, которую запрятала в суконный берет лэрда с серебряной бляхой клана: В центре бляхи была изображена поднятая рука, а по краям вились буквы девиза Армстронгов: «Invictus manco» – «Я останусь непокоренным».

– Почему на твоем берете орлиное перо, а на моем нет? – расстроилась она.

– Потому что я – лэрд, – усмехнулся Дункан, пряча кинжал в сапог. Поднявшись, он поцеловал маленький носик жены. – А ты всего лишь жена лэрда, Эллен, любимая моя.

– Д-да, – вздохнула она. – Полагаю, это справедливо. Да и ты с этим пером представляешь собой прекрасную мишень, милорд муж. Но я носила берет отца. В него тоже было вставлено орлиное перо.

Дункан рассмеялся:

– Надеюсь, милая, вдовой ты станешь еще не скоро. С помощью Господа, конечно.

– Я тоже на это надеюсь! – объявила Эллен, – Хочу еще одну такую ночь, как сегодняшняя!

Дункан невольно покраснел. Эллен заметила это и хихикнула:

– Уверена, что мы сделали сильного сына, муж мой.

– Или очень своенравную дочь, – фыркнул Дункан, – Ты расцарапала меня, девушка.

– Нам лучше поспешить в зал, прежде чем сюда придут узнать, что случилось. Но в безлунную ночь нам будет трудно найти дорогу, – заметила Эллен.

– Ночь выдалась ясная, и полумесяц все-таки будет освещать нам путь. По крайней мере факелы не понадобятся. И мы обмотаем тряпками копыта коней, так что никто не услышит, как мы проезжаем мимо. Сомнительно, чтобы кто-то бодрствовал в такой час, – заметил лэрд.

– Я помню, что здесь очень мало ферм, – кивнула Эллен.

– Почти нет, – согласился лэрд.