По велению сердца

– Я с трудом справляюсь с собой, Велвет. Если мы будем безоглядно предаваться любви, то рано или поздно все закончится ребенком. Рано или поздно… – прервал он себя на полуслове, гневно сверкнув глазами. – Или это твое намерение? Ты думаешь, если у тебя появится ребенок, я не уеду? Если ты добиваешься этого, герцогиня, то ошибаешься. Ребенок может задержать мой отъезд, но не заставит отказаться от него. Я говорил тебе об этом.

Сердце у нее болезненно забилось. Большинство мужчин хотят иметь ребенка, который унаследует имя отца. Почему же Джейсон не хочет этого?

– В мои намерения не входило, милорд, загонять вас в ловушку. Если ваша любовь ко мне не так сильна, чтобы удержать вас здесь, я сама предпочла бы, чтобы вы уехали.

Джейсон ничего не сказал.

– Я искренне хочу тебя. – Это была правда. – Ты научил меня наслаждаться радостью, которую мужчина может подарить женщине. Когда мы последний раз предавались любви, ты, как мне показалось, тоже наслаждался ею. Вот я и подумала, что, возможно…

– Возможно что, герцогиня? Что я снова захочу разделить с тобой ложе?

Он подошел к ней так близко, что она заметила, как бьется пульс у него на шее; в глазах горело желание.

– Ты ведь не глупа, Велвет. И знаешь, как сильно я хочу тебя. – Его рука потянулась к ней, но, не коснувшись, опустилась. – Больше всего на свете я хочу обладать тобой. Но прошу тебя как друга, которым ты стала для меня, соблюдать нашу договоренность.

Отчаяние охватило Велвет. Он не любит ее и воспринимает как друга. Но зато теперь она была уверена, что он верит ей. Завоевать дружбу и доверие Джейсона не просто, но ей удалось заслужить и то, и другое. Поняв это, Велвет почувствовала странную гордость. Отчаянную игру, которую она вела, опасную сердечную игру она надеялась выиграть.

Велвет обхватила ладонями его лицо, почувствовав пробившуюся за день щетину.

– Больше я не потревожу вас, милорд, – с горечью произнесла она. – Спокойной ночи, Джейсон.

С этими словами она повернулась и оставила его одного.

И вот теперь, сидя в одиночестве у камина, она не могла отогнать от себя мысли о том, какие же тайны скрываются в его душе, страстно желая, чтобы он поверил в нее настолько, что открыл бы их ей. Ее внимание привлекли шаркающие шаги дедушки.

– Послушай, дорогая, а где тот красавец мужчина, за которого ты вышла замуж? – спросил дедушка, входя в гостиную. – Может быть, он составит мне партию в шахматы?

– Он разговаривает с Литчфилдом, – напомнила ему Велвет, хотя дедушка уже задавал этот вопрос менее часа назад. – И скорее всего они не скоро закончат.

– Да, да, верно, он у Литчфилда. Извини меня, я, кажется, об этом забыл.

– Все в порядке, дедушка.

Он пригладил редеющие волосы на голове.

– Кажется, было что-то еще… я хотел сказать тебе что-то еще.

Она насторожилась:

– Что же это такое, дедушка?

Возможно, ему так и не удастся вспомнить. Остается лишь надеяться, что в этом не было ничего серьезного.

Он пощелкал пальцами.

– Записка! Клянусь Юпитером, я вспомнил! Теперь я вспомнил. Положил ее на стол в своем кабинете. Сейчас пойду и принесу. Подожди минутку.

Велвет в нетерпении теребила лежащую на коленях вышивку, не в силах сосредоточиться на ее рисунке.

В дверь снова просунулась седая голова графа.

– Будь я проклят, я опять забыл, что собирался сделать.

– Записка, дедушка. Ты сказал, что оставил ее на столе в кабинете. Может, тебе лучше подождать здесь, а я….

– Верно! Записка для твоего мужа. Одну минутку…

Он снова отправился в кабинет, бурча что-то под нос. На этот раз он вернулся с конвертом в руках, который, вероятно, получил нынешним утром. Конверт был запечатан сургучом и адресован лорду Хокинсу.

Велвет бросила на него беглый взгляд и трясущимися руками сломала печать. Сейчас не было времени для формальностей. Сообщение могло быть очень срочным.

Таким оно и оказалось.

Развернув сложенную в несколько раз бумагу, Велвет пробежала ее глазами, а потом перечитала более спокойно. Буквы были выведены очень старательно, словно автор писал их под диктовку. Отправитель записки хотел встретиться с адресатом. У него были известия об убийстве герцога Карлайла, случившемся восемь лет назад. И за определенную плату он готов поделиться своими сведениями.

«Приходите в аллею рядом с таверной «Лебедь и корона». Она выходит на Стрэнд, в одном квартале от Бари-лейн. В десять часов – не позднее. Приходите один».

Велвет закусила губу и посмотрела на напольные часы. Боже! Было уже четверть десятого, а Джейсон мог вернуться домой нескоро. Он встречался с Литчфилдом, но она не знала где, и сказал, что они поужинают в городе.

– Что там такое, дорогая? – прервал ее мысли дедушка. – Ты выглядишь несколько взволнованной.

Взгляд Велвет снова обратился к записке, которую она держала в руке. Как ее автор мог узнать, что интересовало лорда Хокинса? Как он мог узнать, куда послать эту записку? Возможно, расследование мистера Барнстэйбла насторожило его. Или он был знаком с кем-нибудь из «Соколиного гнезда».