По вине Аполлона

— Нам надо выбираться отсюда, — прошептал он, глядя на меня так, словно не хотел выпускать меня из объятий. Биение его сердца эхом отдавалось у меня в ушах. Испытывал ли он ко мне только сексуальное влечение? Одна моя половина страстно хотела верить, что это было нечто большее, вторая не осмеливалась даже мечтать о чем-то подобном. Во всяком случае не в разгар самого жуткого кошмара столетия.

Особняк Пратвеллов на вершине Ноб-Хилл четко выделялся на фоне красноватого дыма и выглядел как монумент обреченности. На огромной лужайке перед домом были разложены картины старых мастеров. Слуги вынимали их из рам и скатывали в трубки, чтобы вывезти из города вместе с фамильным серебром.

Дворецкий открыл дверь и провел нас в гостиную. Вошла Пруденс. Увидев серьезное лицо Натаниэля, она побледнела.

— Твой приход ко мне означает, что случилось что-то плохое, — прошептала она.

Натаниэль кивнул, подтверждая ее опасения.

— Сожалею, что приходится говорить об этом, но я не хотел, чтобы ты узнала от чужих людей. Твой отец…

— Нет… он не… — Слова застряли у нее в горле.

— Его банк сгорел. Мортимер пытался вынести деньги вкладчиков из сейфа, когда обвалилась крыша. — Он нежно взял ее за руки. — Боюсь, он погиб. Феннивик тоже.

Пруденс задрожала, явно стараясь сдержать нахлынувшие на нее горестные чувства, и внезапно ненависть к ней исчезла из моей души. Грейс Пратвелл вошла в комнату, и Натаниэль сообщил ей печальную новость. Пришли и сестры Пруденс, услышавшие шум, и вскоре все они стенали и рыдали.

Резкий стук в дверь прервал это проявление горя. Дворецкий с виноватым видом ввел в гостиную красивого молодого офицера.

— Я только что получил приказ, мадам, — начал тот официальным тоном, снимая фуражку и подходя к миссис Пратвелл. — Ноб-Хилл должен быть эвакуирован.

Пруденс поднесла к глазам отороченный кружевом носовой платочек с вышитой золотой нитью монограммой.

— О нет, только не наш дом. Понимаете, сэр, за сегодняшний день на нас обрушилось слишком много горя.

Натаниэль отвел офицера в сторону.

— Отец молодой леди, Мортимер Пратвелл, погиб совсем недавно при пожаре в центре города.

Офицер, нахмурившись, провел рукой по песочного цвета волосам.

— Весьма сожалею, мисс Пратвелл. — Приблизившись к Пруденс, он протянул ей свой сухой носовой платок. — Возьмите, мисс нельзя допустить, чтобы слезы испортили ваше очаровательное личико.

— Я… нельзя? — Пруденс посмотрела на него и заморгала своими шелковистыми ресницами, пытаясь смахнуть слезы.

— Конечно, нельзя, — он улыбнулся улыбкой, которая укротила бы тигра. — Сказать откровенно, вы самая прелестная девушка, которую я встретил после того, как началось это ужасное землетрясение. А может и за всю мою жизнь.

Пруденс улыбнулась в ответ, вытирая глаза.

— Должна сказать вам, сэр, что если бы все офицеры армии США были такими сладкоречивыми, вам бы никогда не пришлось сражаться с врагами, вы бы с легкостью уговорили их прекратить военные действия.

Офицер опять улыбнулся, покраснев до корней волос.

— Я с удовольствием лично помогу вам и вашей семье, мисс Пратвелл, выехать из города. Вам есть куда поехать?

Пруденс уставилась в пол, покусывая нижнюю губу.

— Да нет, ничего в голову не приходит.

— В таком случае, — предложил офицер, — вас могут принять мои родители. Я не сказал вам, что у них ранчо к югу от Монтеррея? Обширные пастбища, пара сотен голов скота, большая гасьенда, в которой хватит места для всей вашей семьи.

— Вы слишком добры, — ответила Пруденс дрожащим голосом.

Офицер предложил ей руку, которую девушка охотно приняла.

— Не беспокойтесь ни о чем, дорогая леди. Я лично прослежу, чтобы о вас хорошо позаботились, — заверил он ее, и они направились к выходу. — Я не сказал вам, что срок моей службы истекает через шесть месяцев?

Мы с Натаниэлем обменялись понимающим взглядом.

— Думаю, у Пруденс все будет в порядке, — заметила я.

— Да, она умеет замечательно приспосабливаться к обстоятельствам, — согласился он.

Выполнив взятую на себя миссию, мы попрощались с Пратвеллами и вышли на улицу.

Натаниэль открыл для меня дверцу «Серебряной тени», и в этот момент к нам через улицу подбежал солдат.

— У вас прекрасный автомобиль, сэр, — начал он. — Но у меня есть приказ о конфискации всех подходящих средств передвижения, которые попадутся нам на глаза. Их будут использовать для перевозки пострадавших во время землетрясения.

— Но я член комитета Шмица. Эта машина…

— Теперь это санитарный автомобиль, — солдат вытащил кольт и направил его на Натаниэля.

— Об этом не может быть и речи, — заспорил Натаниэль. — Машина нужна мне, чтобы отвезти домой эту молодую леди.

Домой? Это слово ударило меня как бейсбольный мяч. Неужели Натаниэль и вправду считал свой дом и моим домом тоже, или он сказал это, просто чтобы не вдаваться в объяснения?

— Боюсь, вам и вашей спутнице придется выбираться отсюда каким-то иным образом, — солдат приставил револьвер к груди Натаниэля. — Вы ведь не будете возражать, правда, сэр?