По военным дорогам отца

- Так вот, товарищ Иванов, партийный комитет города решил рекомендовать на должность командира 163-го полка вас. Я комитету подчиняюсь, как и вы, ну а последнее слово за солдатами…

Теперь немота пришла и к моему приятелю.

…Минуло несколько дней. В обоих полках гарнизона прошли выборы. Предложения парткома получили одобрение. Николая Иванова избрали командиром 163-го полка, я стал во главе 109-го» {11}.

Так же смело и быстро военно-революционный комитет произвел ломку старого учрежденческого аппарата, национализировал частные банки, промышленные предприятия и тем самым открыл дорогу Совету рабочих и солдатских депутатов для установления большевистских порядков на всех важнейших участках.

Большого напряжения сил потребовали и дела на продовольственном фронте. Незамедлительно взяв на учет все хлебные запасы, ревком приступил к их планомерной реквизиции у купцов, торговцев и кулаков. Потекла зауральская пшеница в голодающие губернии центра. Но снова напасть. В южноуральские степи хлынули спекулянты-мешочники. Они создавали сумятицу, мешали перевозить хлеб. На железной дороге то тут, то там возникали пробки, пробивать которые зачастую удавалось лишь с помощью оружия.

И все- таки каждый прожитый день крепил завоевания революции. После побед над дутовцами под Троицком и Оренбургом отпала необходимость держать в Челябинске красногвардейцев соседних городов. Их отряды начали разъезжаться по родным местам. Отозвали на Волгу и самарцев. Челябинский комитет РКП (б) оставил В. К. Блюхера в городе -с 8 марта 1918 года он был избран председателем президиума городского Совета рабочих и солдатских депутатов {12}.

Боевое затишье оказалось кратковременным. На Юге зрели взрывы новых контрреволюционных выступлений. Во второй половине марта советские отряды повели наступление на Верхнеуральск, где после бегства из Оренбурга обосновались Дутов и его приспешники. [28]

Потеряв и вторую свою «столицу», мятежный атаман рванулся к Троицку. Окружив город, дутовцы вновь, как и осенью, стали угрожать Самаро-Златоустовской железной дороге и Челябинску.

«Чтобы ликвидировать дутовщину в этом районе, - вспоминал впоследствии отец, - центральные организации дают указание уральскому областному военному комиссару выделить несколько вооруженных отрядов с уральских заводов и направить их в район Челябинска для освобождения от белогвардейцев Троицкого и Верхнеуральского уездов и всей Оренбургской губернии. Руководство этими операциями было возложено на меня» {13}.

Завершая рассказ о челябинском периоде военно-политической деятельности отца, не могу не обратиться вновь к мемуарам моего давнего старшего товарища и друга, бывшего командира 109-го запасного полка Михаила Дмитриевича Голубых.

«…Сама жизнь, высокий пост, на который его поставила революция, требовали от будущего выдающегося полководца широкого военного кругозора. Учился он систематически. Обстановка мало отпускала времени для этого, но он все-таки находил его. Зачитывался книгами по истории военного искусства. Упорно штудировал уставы старой армии. И уверен, изучая их, умел определять то, что можно позаимствовать полностью, что с изменениями, а что и отбросить напрочь» {14}.

О том же свидетельствовал и младший брат В. К. Садлуцкого Сергей Константинович. В письмах из Челябинска он справедливо указывал, что приобретать знания зралого строевого командира, овладевать основами тактической подготовки и оперативного искусства В. К. Блюхеру энергично помогал В. К. Садлуцкий, хорошо подготовленный боевой офицер старой армии. В свою очередь и Блюхер оказал благотворное влияние на военного руководителя, повседневно заботясь о развитии в нем качеств убежденного сторонника Советской власти {15}. [29]

Ну а главным учителем и воспитателем для всех бордов «за землю, за волю, за лучшую долю» была сама пролетарская революция. Именно она, как говорил В. И. Ленин, «впервые дала прежним одиночкам, героям революционной борьбы настоящую почву, настоящую базу, настоящую обстановку, настоящую аудиторию и настоящую пролетарскую армию, где эти вожди могли проявить себя» {16}.

Обо всем этом думалось в Челябинске, когда мы проезжали по обновленной площади Революции, над полированным гранитом трибун которой поднялся величественный памятник Ильичу, и после, когда свернули на бывший Уфимский тракт, который давно уже переименован в улицу Блюхера…

В степной казачьей стороне