По военным дорогам отца

Я бывал во многих подобных музеях периферийных городов страны, но, признаюсь, нигде не видел столь интересных экспонатов и реликвий поры давно отгремевшей гражданской войны. Более того, верхнеуральцы обогатили свой музей и диорамой, чего нет даже в областных музеях нашего края.

Диорама челябинского художника В. А. Неясова «Штурм Извоз-горы» заняла от стены до стены всю переднюю часть главного зала музея. Достоверными образами, запоминающимися деталями она раскрывает динамику жаркого боя, взятие приступом неприятельских укреплений на участке Верхнеуральского стрелкового полка. В центре диорамы - командир полка И. В. Погорельский.

Конечно, можно понять верхнеуральцев, они прежде всего стремились с документальной точностью воскресить подвиг своих земляков. Картина же Извозского сражения [46] в действительности была значительно шире, объемней. Но лиха беда начало, от диорамы можно шагнуть и дальше - к панораме, место которой по праву будет уже не в музейном зале, а на самой Извоз-горе, там, где вместе с красными казаками Верхнеуральска добыли первую свою партизанскую победу екатеринбуржцы и баймакцы, троичане и стерлитамакцы.

Не менее выразительна и вторая неясовская работа, выполненная специально для Верхнеуральского музея, - «Переправа через Сим». Эта картина переносит нас в обстановку сражения, явившегося своеобразным апогеем всего партизанского рейда. Центральное место в ней отведено второму главкому Сводного Уральского отряда В. К. Блюхеру.

Когда я подошел к полотну вместе с ветеранами, Иван Григорьевич Лямин заметил:

- Облик Василия Константиновича схвачен верно. Таким мы и помним его. А вот с конем не совсем ладно вышло. За весь рейд никто из наших партизан ни разу не видел Блюхера на белом коне.

Я подтвердил, что и позже, на Дальнем Востоке, отец больше любил коней буланой масти.

- И мы о том же говорили, - вмиг загорелся Тимофей Леонтьевич Сысуев. - Сколько ни спорили, художник стоял на своем. Твердил: не та гамма будет, белый конь лучше смотрится…

- Может, гамма и получилась, - подал реплику Иван Петрович Батарев, - а правды уже нет…

Горячо, по-молодому зашумели наши старички. Этот момент не упустил кинооператор Борис Кустов. Спор у картины полностью вошел потом в отснятый киноочерк «Дорогами памяти» {34}. 

* * *  

Немало волнующих минут пережил я, находясь вместо с членами экспедиции на Вятском хуторе, где в конце июля 1918 года размещался штаб командующего Уральским отрядом. Ныне здесь одно из отделений передового в районе совхоза, который носит то же название, что и боевой партизанский отряд, - Уральский.

Партизан- ветеранов на былом хуторе, к сожалению, уже не было. Старейшим в отделении оказался кавалер ордена «Знак Почета» Илья Яковлевич Щербаков. [47]

- Тогда мне и семнадцать еще не минуло, - рассказывал он. - Но хоть издали, но видел твоего батю. Здесь и под Авзяном, А в главный поход он не взял. «И лет мало, и ростом не вышел, - сказал. - Взрослей, подрастай. Навоеваться успеешь». Действительно успел. За басмачами два года гонялся. На финской побывал. Прихватил и начало Отечественной. А потом до самой пенсии тут вот хозяйствовал… 

* * *  

На следующее утро мы простились с земляками Кашириных. По выезде из Верхнеуральска на нас вновь надвинулась крутолобая Извоз-гора. Остановились, чтобы еще раз взглянуть на могучие фигуры рабочего и казака, стоящих на бессменном посту у высокого шпиля своей краснопартизанской славы.

Теперь пора представить того, кто увековечил в камне первый массовый военный подвиг советских людей в годы гражданской войны. Автор монумента - челябинский скульптор, член Союза художников Российской Федерации С. Я. Савочкин. Все свое творчество он посвятил героике огненных лет. Его скульптурная композиция «Поэма о революции» экспонируется в Центральном музее В. И. Ленина. Многие другие работы С. Я. Савочкина стали памятниками. Воздвигнутые в Челябинске, Копейске, Кыштыме, Миассе и других городах и селах Южного Урала, они славят бессмертное мужество героев Великой Отечественной войны, которая опалила в юности сердце художника.

Весной 1976 года мне сообщили, что С. Я. Савочкин начал работу над скульптурным портретом отца и хотел бы получить от меня советы, замечания. Еду в Челябинск. В мастерской художника сразу же обратил внимание на картон с крупно написанными фломастером словами: «Преданность и убежденность». Перехватив мой взгляд, Сергей Яковлевич пояснил:

- Нет, нет, эти слова я взял не у Василия Константиновича. Но мне кажется, что они определяют главные черты его характера: личную отвагу в бою и непримиримую ненависть к врагам трудового народа, непреклонное мужество и трогательную заботу о быте подчиненных…