По волчьему следу. Хроники чеченских войн

Впервые о генерале Джохаре Дудаеве я услышал в июне 1991 года на съезде народов Чечено-Ингушетии, куда был приглашен лично руководителем республики Доку Завгаевым. Ехал туда фирменным поездом «Терек». Весь путь от Беслана до Грозного простоял у открытого окна в коридоре купейного вагона, с интересом рассматривая местность вдоль железной дороги: изумительной красоты перелески, зеленеющие поля, луга с неглубокими балками...

После одной неприятной истории, о которой расскажу чуть позже, я уже заинтересованно следил за событиями в этой вайнахской республике. В конце апреля произошел конфликт между ингушами и казаками. В селении Карабулак зарезали атамана Сунженского отдела Терского казачьего войска Александра Подколзина. Я был на его «сороковинах». Народу пришло видимо-невидимо. Помню, как некоторые горячие головы, поминая атамана, предлагали безжалостно расправиться с семьей убийцы — ингушами. С каждым днем в станицах росла взаимная неприязнь ингушей и русских. Многие семьи казаков, не дожидаясь бойни, снимались с обжитых мест и уезжали на Дон, Кубань, Ставрополье.

Незадолго до моей поездки в Грозный там работала седьмая сессия Верховного Совета Чечено-Ингушетии, которая обсудила положение в Сунженском районе и наметила ряд различных мер по стабилизации жизни в республике. Например, добиться представительства всех национальностей в руководящем звене района, самым серьезным образом заняться пересмотром кадрового корпуса, увеличить количество рабочих мест, особенно в горной зоне, чтобы занять делом молодежь, перестроить воспитание в школе. А затем на той же сессии Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики — так теперь стала именоваться бывшая автономная — рассматривался проект договора о Союзе суверенных республик России. Чечено-Ингушетия должна была его подписывать как суверенный субъект государства.

Итак, я ехал на съезд народов Чечено-Ингушетии, куда, повторяю, был приглашен лично Доку Завгаевым. На перроне станции Грозный меня встретил военный комиссар республики капитан 1-го ранга Ибрагим Дениев.

— Как доехали? — крепко пожимая руку, спросил военком.

— Нормально, — ответил я.

Дениев, маленького роста, плотный, подвижный и энергичный офицер, тотчас предложил программу:

— Сначала в гостиницу. Оставим вещи, и в Дом культуры завода «Грознефть»: там уже идет регистрация делегатов съезда. Представитесь Завгаеву. Вечером — знакомство с городом. Идет?

Дениев понравился мне сразу. Рассудительный, гостеприимный, не суетной, ведет себя достойно и степенно. Чувствуется, цену себе знает.

У Дома культуры нефтеперерабатывающего завода полно людей. Однако Завгаева отыскали без труда. Он стоял неподалеку от центрального входа, оживленно разговаривая с высоким худощавым мужчиной в коричневой каракулевой папахе, в котором я без труда узнал знаменитого танцора Махмуда Эсамбаева.

Дениев, извинившись, представил меня.

— Заждались Вас в гости, Николай Сергеевич, — хитро улыбаясь, сказал Завгаев. — Нехорошо, нехорошо...

— Ваша правда, — развел я руками.

На какое-то мгновение наши взгляды сошлись. Я попытался угадать, как он относится к конфликту, вспыхнувшему из-за 30-строчной заметки в «Красной звезде». Но глаза Доку Гапуро-вича по-прежнему светились хитроватой улыбкой.

— Проблемы есть?

— Нет, все в порядке.

— Тогда ждем от вас в «Красной звезде» объективную информацию.

Вот и укол!

И снова — беженцы.

Это произошло в августе 1990 года в Ростове-на-Дону. От нас, постоянных корреспондентов «Красной звезды» в округах и на флотах, требовалось регулярно передавать в Москву злободневную общественно-политическую информацию. В поисках ее я частенько заглядывал в кабинет спецпропагандиста политуправления СКВО подполковника Александра Назарова, куда стекались вести из всех регионов Северного Кавказа. И вот однажды мне крупно повезло: на столе у Назарова я увидел только что полученные телефонограммы.

— Извини, дружище, — офицер торопливо сунул мне руку, — зашиваюсь с работой. Забегай завтра...

— Завтра не могу — командировка, — бесстыдно соврал я. — Не в службу, а в дружбу: позволь хоть одним глазком взглянуть на свежие сводки.

— Ладно, смотри, — махнул он рукой. — Только в темпе.

Назаров склонился над столом, а я взял в руки стопку телефонограмм. В сводках значилось множество фактов, произошедших на минувшей неделе в республиках Северного Кавказа.

Вот тут-то мне на глаза и попалась телеграмма из Грозного:

«...После того, как на юге Казахстана начались гонения па чеченцев и ингушей, ожидается их массовое переселение в ЧИ АССР. Первые беженцы уже появились в республике. В одном из микрорайонов Грозного ими возведен палаточный городок.

В ряде районов столицы Чечено-Ингушетии неизвестные лица в милицейской форме ходят по квартирам русскоязычных граждан и заставляют их выселяться, назначая конкретные сроки — от недели до месяца.

В Грозненском гарнизоне участились случаи обращения местных жителей к военнослужащим с просьбой продать боеприпасы. За патрон предлагают 3 рубля, за гранату —1,5 тысячи рублей...».

Вот информация — что надо!