По волчьему следу. Хроники чеченских войн

В общем, население относится к нам не так плохо, как принято думать. Многие из местных жителей дают солдатам продукты, хотя есть и другая сторона медали. Сегодня, например, нам доложили, что трое солдат зашли в дом и насилуют женщину. Целая толпа чеченок прибежала и кричала об этом. Но когда туда поехал наш офицер с главой администрации, то оказалось, что никто никого не насиловал: трое солдат купили лаваш, зашли в дом, выпили по кружке горячего чая, которым их угостила хозяйка, и ушли. Глава администрации смачно выругался в адрес поднявших смуту баб и уехал, а одна из них даже извинилась за клевету. В общем, народ здесь изрядно запуган.

Сегодня в 9.20 в боестолкновении на промзоне нами убит эмир Аргунского джамаата Хатаев, еще одного его бойца ранили, но он ушел с остальными. Хатаев, правая рука Бараева, занимался финансированием аргунских бандформирований.

К исходу дня было задержано 58 человек. После проверки на «фильтре» осталось 13, которые числились в бандитах, остальных отпустили. Словом, дела идут своим чередом».

Корабельников и Квашнин

ГРУ — одна из немногих структур Вооруженных сил России, которая способна успешно решать поставленные перед ней задачи. И в этом, надо полагать, немалая заслуга генерала Валентина Корабельникова. За те годы, что Валентин Владимирович находился у руля военной разведки, он стал самостоятельной фигурой в российском военном ведомстве, завоевал известный авторитет у Верховного главнокомандующего и, самое главное, с 2002 года сумел выйти из тени Анатолия Квашнина. Изучая материалы в открытой печати, касающиеся деятельности Корабельникова, у меня сложилось весьма благоприятное мнение о нем.

Будучи весьма осторожным человеком, Корабельников не афиширует своих амбиций, политических и личных пристрастий, избегает даже намека на публичную активность, сторонится телекамер и журналистов. Главное разведывательное управление Генштаба — все такая же закрытая, непрозрачная структура, как и тридцать, сорок, пятьдесят лет назад. Ветераны ГРУ мемуаров не издают и воспоминаний не пишут, в то время как в Службе внешней разведки (СВР) книгоиздательская деятельность поставлена на конвейер. Очевидно, данное обстоятельство отражает разную ментальность военной и политической разведок, а также подходы их руководителей к корпоративному пиару.

В конце 2002 года в прессе все чаще стали публиковаться статьи о том, что якобы очередной этап борьбы за власть в Министерстве обороны вступил в решающую фазу. Противостояние между министром обороны Сергеем Ивановым и начальником Генерального штаба Анатолием Квашниным открыто обсуждалось в военных кругах. Резюме этих разговоров было примерно одинаково: один из них должен в ближайшее время покинуть Министерство обороны. В противовес многочисленным слухам военные оценивали шансы Квашнина как более предпочтительные. Сам Квашнин в последний месяц проявлял все большую активность в не слишком привычной для него политической сфере. Он принял участие в заседании Совета евроатлантического партнерства и Совета Россия — НАТО, в военно-исторической конференции, посвященной 60-летию контрнаступления советских войск под Сталинградом, в Центральном музее на Поклонной горе вручал группе военных медали «За воинскую доблесть» и ценные подарки от мэрии Москвы. Незадолго до этого Квашнин побывал с инспекцией в 76-й дивизии ВДВ, на базе которой проходил эксперимент по переводу армии на контрактную основу. Не любящий журналистов, о чем сам признавался еще в первую чеченскую кампанию, начальник Генштаба теперь охотно делал представителям СМИ различные заявления: об отношениях России и Североатлантического альянса, реформе военного образования, передаче армейской авиации ВВС и о том, как «мозг армии» отслеживает информацию о передвижении главарей бандформирований на Северном Кавказе. Кстати, одно из любимых выражений Анатолия Квашнина: «Если Генштаб — мозг армии, то я его главная извилина».

Некоторое время назад Кремль решил поощрить начальника Генштаба: присвоить ему воинское звание маршала Российской Федерации. Однако мешали случаи: то падение вертолета Ми-26 в Чечне, то подрывы военнослужащих на фугасах в мятежной республике, то теракт в столице. Грядущее присвоение высшего в России воинского звания Анатолий Квашнин рассматривал как еще одну ступень к вожделенной должности министра обороны. Вопреки мрачным для начальника Генштаба прогнозам, появившимся сразу после назначения Сергея Иванова министром, Квашнин продолжал весьма прочно сидеть в кресле. Как рассказывали знающие обстановку в кулуарах люди, Анатолий Васильевич в нарушение субординации мог «через голову» министра обороны позвонить Владимиру Путину, не опасаясь чьего-то неудовольствия. Если при этом президента не было на месте, начальник Генштаба просил, чтобы глава государства позвонил ему, когда вернется, — есть важная информация. И Путин звонил.