По волчьему следу (СИ)

— Владимира, можно просто — Мира. Приятно познакомиться! — прекрасно понимая, что она в своём вопросе больше интересовалась моей истинной сущностью, я, ехидно улыбнувшись, протянула ей руку. Девушка руку пожала, но продолжала сверлить меня взглядом, в ожидании ответа. — Я твой персональный волкодлак. Ну, или волколак, вурколак, в крайнем случае — вервольф или оборотень, — рассмеявшись, следя за сменой её эмоций, я решила на всякий случай её предупредить, отбросив шутливый тон. — Только чупакаброй не называй никогда. Голову отгрызу.

И ведь я действительно не шутила. У всех волкодлаков во все времена было множество имён, но обиднее чупакабры — для нас ничего не было. А эти ужасные зарисовки данного зверя? Да это же прямое оскорбление в чистом виде! Фу! Бестия зарычала, соглашаясь с каждым моим словом.

— Понятно, — кивнула мне Акулина, вставая с кровати.

Я проводила её до умывальника, где девушка поздоровалась с лешим, и получила от него мыло с полотенцем. Умыться ей было жизненно необходимо, главное, чтобы на перемены в своих волосах и глазах она нормально восприняла. Успокаивать истерику новоявленной царевны у меня желания не было совершенно!

— Давай девонька, умывайся, завтракать надобно, — дал ей указания Митрич, отойдя к уже накрытому для нас столу, и начал аккуратно разливать горячий чай по кружкам. — Время уже за полдень перевалило. Негоже, чтобы у лешего в доме гости голодными долго были.

— Я у тебя с ночи без маковой росинки сижу, — возмутилась я на его заявление, — мог бы и не ждать, пока Акулина встанет. Гостей можно и по очереди кормить.

Ну, про ночь я, конечно, немного преувеличила, пришла я на рассвете. Но меня одну он кормить категорически отказался! Даже пробу с первых пирожков не дал сделать! А ведь у Ани дома я от завтрака отказалась, надеясь на гостеприимство лешего.

— Поговори мне тут ещё! — беззлобно отмахнулся от меня Митрич, настороженно посматривая в сторону застывшей напротив умывальника Акулины. — Тебя, бестия, сколько не корми, всё одно — голодная ходишь. Продуктов не напасёшься.

— Да я ем как котёночек! — присев за стол я первым делом придвинула пирожки к себе поближе, так же посматривая в сторону рассматривающей себя в зеркале над умывальником царевны. — И совсем по чуть-чуть! Иначе разнесло бы меня давным-давно. Не наговаривай на меня, Митрич, просто признай, что с возрастом стал скрягой!

Плохо дело — Акулина начала паниковать, совершенно забыв про умывание. Нет, с одной стороны её можно понять. Жила себе, жила, обычной человеческой жизнью, и тут — на тебе! Стала наречённой, попала в мир нагов, сбежала, и — бац! Царевной оказалась. И так кругом один стресс, а тут ещё и седина ранняя, и глаза пульсируют как в каком-то фантастическом фильме.

— Тьфу ты, бестия! — леший в сердцах топнул ногой, отвечая на моё предыдущее заявление. — Когда же это я жадничал-то?

Взяв в руки пирожок, я мотнула головой в сторону Акулины, привлекая к ней внимание Митрича. Эмоции у неё сходили с ума, но слёз и истерики пока не было, что меня несказанно радовало.

— А чего ты думала, девонька, переход между мирами убивает, радуйся, что хоть так отделалась, — ласково обратился к ней Митрич, пытаясь немного успокоить.

Судя по тому, что её паническое настроение никуда не делось — получилось у него не очень. Бестия устало закатила глаза, показывая мне своё мнение об особо впечатлительных барышнях.

— Митрич прав, — нехотя отложив наполовину съеденный пирожок, я встала и подошла к Акулине, забрав у неё из дрожащих рук полотенце. Девушка слишком сильно его перекручивала, боюсь ещё немного, и разорвала. Подтолкнув её к умывальнику, я немного вывела Акулину из ступора. — Переход силы жизненные высасывает, поэтому люди редко выживают. Ты осталась относительно в порядке только благодаря тому, что, ужиная сущность в тебе начала просыпаться. Странно, конечно, что царь тебя сразу не признал. Скажи, ты ведь когда с ним лично говорила, там ужи рядом были?

— Вроде нет, — отфыркиваясь от холодной воды, она забрала полотенце назад, на этот раз, используя его по назначению. — А что?

— Змейки своих сразу чувствуют, если бы рядом были, нашептали царю. Вернее, прошипели бы, — не сдержала я улыбку, потянув Акулину за руку в сторону стола, — а сам Святослав мог и не присматриваться к твоей сущности. Давай, садись.

Стоило девушке занять своё место за столом, как Митрич, с любовью заботливой бабушки, тут же подвинул ей поближе и кружку с чаем, и миску с пирожками. Даже варенье откуда-то достал, аккуратно пристраивая его перед ней.

— А глаза? — не обращая внимания на старания лешего, девушка испуганно смотрела на меня в ожидании ответа. — Это пройдёт?

— Ага, — дожёвывая очередной пирожок, кивнула я ей, — потом управлять ими научишься, не переживай, ешь лучше! Митрич, пирожки сегодня выше всяких похвал!

— Да полно те, — пробурчал леший, — пирожки как пирожки, не диво же, какое неслыханное.