По воле богов

Максимилиан уже проснулся, но глаз не открывал, а Лина лежала на боку и рассматривала его идеальный профиль. "Красивый мужчина, талантливый полководец и великий царь... нет, он никогда не станет моим, - грустно думала она. - Сейчас он делит со мной постель, но только до тех пор, пока я ему интересна, а продлится это не долго. Я всё понимаю, я не глупая девочка, и не питаю иллюзий по этому поводу".

Да вот только эти браслеты... Её взгляд упал на его плечо. Захотелось погладить его, ощутить сильные мышцы и мягкую тёплую кожу. Нет!

От этого хотелось плакать, и проклинать Афину за то, что она позволила познакомиться с Максимилианом. Позволила увлечься им. "Лучше бы мне было остаться в своём мире и умереть на очередном задании, как и подруги".

Предательская одинокая слеза покатилась по щеке и, как по закону подлости, Максимилиан открыл глаза.

- Лина? - нахмурил он брови.

Надо же какой внимательный, девушка недовольно отвернулась.

- Ты плачешь?

- Нет, - ответила она и сделала попытку встать.

- Посмотри на меня, - потребовал он, хватая Лину за руку. Она подняла на него уже сухие глаза.

- Полководец, я не буду сидеть в этой комнате, как собака на привязи.

- Хорошо, но чтобы за пределами дворца я тебя не видел, - сказал он и встал с кровати. - Что вчера произошло?

Максимилиан начал одеваться и даже не смотрел в сторону Лины.

- Мы столкнулись с Грацианом на площади, ему не понравилось что на мне плащ византийского солдата, подумал, что я его украла. Он взял нас под стражу и привёл во дворец, а мы сбежали. Я честно пыталась никого не убивать, - изложила она суть дела.

- Ты сбежала из византийской тюрьмы? - Максимилиан поднял удивлённые глаза и улыбнулся одними уголками губ.

- Да, а что тут сложного? Вот не убить никого при этом, было гораздо сложнее, - ответила она, а полководец хмыкнул.

- Что ты думаешь о нём.

- О ком?

- О Грациане.

- Избалованный, вздорный и трусливый. Мне он не понравился.

Максимилиан внимательно посмотрел на Лину, и задумался о чём-то своём.

- Он ведь займёт трон после смерти отца?

- Да... займёт... - потянул он, явно не довольный этим фактом.

- Давай убьём его, и ты сможешь посадить на его место верного тебе человека, - ляпнула Лина, не подумав, но полководец посмотрел на неё очень внимательно. Он явно тоже думал об этом, и не раз.

- Это не так просто как кажется.

- Я могу это сделать для тебя.

- Нам не стоит это обсуждать здесь.

Максимилиан накинул белый плащ и вышел за дверь, а Лина улыбнулась. Это было очень непривычно, видеть на нём не красный плащ военного генерала, а белый, подчёркивающий статус царя. Но в Византии он носил именно его, и только перед народом и своей армией он желал представать как военный полководец.

Спустя семь дней

Всю следующую неделю Лина с Диантой скучали в стенах дворца, а Максимилиан даже думать не желал, чтобы пересмотреть своё решение. Но служанка, похоже, только рада была. Для неё это маленькое приключение было суровым испытанием, и она теперь боялась даже нос высунуть из дворца.

Девушки исходили всё, что только можно, и побывали во всех комнатах дворца. После произошедшего инцидента Тиберий боялся что-либо сказать, и они бесцельно шатались по бесконечным коридорам. Дворец был большим, гораздо больше, чем в Афинах, хотя не так богато украшен.

- Лина, собирайся.

Максимилиан заглянул в комнату, где сидели девушки и тут же скрылся. Они открыли удивлённые рты и уставились на закрытую дверь. Лина тут же подскочила и побежала за полководцем, пока тот далеко не ушёл.

- Максимилиан, - поймала она его за руку. - Куда собираться?

- Через три часа мы отбываем в Афины, - ответил он, явно недовольный непонятливостью девушки.

- Ура! - тут же закричала она, повиснув на шее у полководца, и почувствовала обнявшую её руку. Захотелось прижаться к нему ещё сильнее, поцеловать, но они были не одни, а стояли в центре оживлённого коридора.

- Я побежала собираться, - улыбнулась Лина и ускакала в комнату обрадовать Дианту.

Максимилиан остался стоять поражённый такой импульсивности девушки и лишь негодующе покачал головой. Но она тут действительно засиделась. А Тиберий хотя и старался молчать, но уже несколько раз намекал ему, что Лине не стоит разгуливать по мужской половине дворца, но заставлять её сидеть в комнате, было бы слишком жестоко. И пусть он уже пожалел, что таким образом наказал её, но своего решения отменять не собирался.

Через три часа все уже стояли на причале, а Лина скептически осматривала сундуки и мешки, лежавшие перед ней.

- Что это?

- Это подарки от Грациана. По его вине вы не смогла посетить наши базары, и он решил таким образом загладить свою вину, - ответил Тиберий и икоса посмотрел на Максимилиана, не будет ли он ругаться за этот поступок. Но он молчал, и видимо был доволен, хотя по его виду никогда нельзя сказать что-то определённое.

- Он решил? - спросила Лина, недоверчиво посмотрев на правителя Византия, а он только отвернулся, явно недовольный проницательностью девушки.