По воле богов. Подарок Богини. Книга 3 (СИ)

Талат сначала не поверил глазам. Как ей удалось выжить? Разбойники после себя в живых не оставляли никого. Потом сообразил, что её закрыла своим телом мать.

Детей Талат не особо любил и общаться с ними не умел. И брать девочку с собой не собирался. Следом за ним этой дорогой шёл караван и он благоразумно решил, что девочку обязательно кто-нибудь подберёт. Более достойный чем, он.

Талат сел верхом и толкнул каблуками сапог коня в бока.

Лошадь не прошла и нескольких шагов, как раздался громкий жалобный плач. Талат вздохнул и натянул поводья.

— Я точно знаю, что пожалею об этом, — сказал он, спешиваясь и возвращаясь.

Он привязал коня к повозке.

— А ну-ка иди сюда, — присел он на корточки, подойдя ближе и поманил девочку к себе, улыбаясь, — не бойся, иди, иди…

Та перестала плакать, неуверенно встала на четвереньки и поползла в сторону Талата прямо через нагромождённые тела, негромко похныкивая.

— А вот плакать мы не будем, да? — подхватывая её на руки и поднимаясь, сказал Талат. — Пить хочешь?

Он сунул в руки малышке флягу и та жадно припала к горлышку.

— Аккуратно, а то обольешься… Ну и грязная же ты, — одежда на ней была в заскорузлых тёмных пятнах, — верхом ездила когда-нибудь? Нет? Вот и поедешь…

Он порылся свободной рукой в седельной сумке и достал большой сушеный инжир.

— Держи, — сунул ей в руку, — другого ничего нет.

Девочка облизала инжир и довольно почмокала, глядя на своего спасителя.

— М-да, — вздохнул Талат, — и что мне теперь с тобой делать?..

Выпить эликсир он забыл.

Про мигрень тоже.

Талат ехал верхом, одной рукой придерживая девочку, которая дремала, другой — поводья, и размышлял, как поступить дальше.

Оставлять себе ребёнка он не собирался. Её можно продать за хорошую цену, но для этого нужно заехать в большой город, в мелких много за неё не дадут. Не то чтобы он нуждался в средствах, просто рассматривал девочку, как товар, на котором можно неплохо заработать. Привычный деловой подход.

Ближайший большой город был в двух седьмицах пути.

В следующие несколько дней он неожиданно оценил все плюсы своей находки. В глазах окружающих он сразу превратился из подозрительно типа, путешествовавшего в одиночку, в заботливого отца, которого с сочувствием принимали в любом караване и на любой стоянке, вкусно кормили и охотно предлагали ночлег.

Девочку он назвал Муджира. Это было единственное имя, на которое она отозвалась, когда он просто перечислял вслух все известные ему женские имена.

Муджира оказалась спокойным, покладистым ребёнком, и особых хлопот Талату не доставляла. И к большой удаче, внешне оказалась немного похожа на Талата. Тот же цвет волос и глаз, и даже улыбались они похоже, с ямочками на щеках.

У Талата теперь появилась почётная обязанность доедать всё, что не съедала малышка. На последнем привале Муджире от сердобольной старухи досталась целая миска вкусной каши, остатки которой перепали и Талату. Но ей не понравился сушёный кизил, которым щедро сдобрили кашу, и она доставала каждую ягоду двумя пальцами из миски, облизывала и совала ему в рот.

Женщины у костра млели от такой заботы дочери об отце. Талат тихо радовался, что сообразил вымыть ей руки перед едой, потому до этого она с удовольствием возилась у кучи лошадиного навоза.

Двое всадников появились внезапно. Словно из воздуха соткались.

Талат с Муджирой едва спешились у ручья для привала. Он даже не успел спустить девочку с рук.

Муджира, взвизгнув, испуганно уткнулась в шею Талату, намертво вцепившись кулачками в его тунику. И Талат бессильно опустился на колени, ставя Муджиру на землю.

— Догадываешься, зачем мы тебя искали? — спросил один из них, темноволосый.

Талат вздохнул и медленно кивнул.

Другой всадник, светловолосый, спрыгнул с коня и подошёл ближе. Присел на корточки и позвал девочку.

— Эй, смотри что у меня есть.

Муджира повернула к нему заплаканное лицо.

Незнакомец сжал ладонь, разжал, и с неё спорхнула стайка разноцветных бабочек. Одна их них, крупная, золотистая, села ему на указательный палец.

— Ну-ка, протяни руку, — предложил он.

Малышка вытянула в его сторону ручку и оттопырила указательный пальчик. Бабочка, красиво вспорхнув, перелетела на него и Муджира улыбнулась.

— Иди ко мне, — поманил он девочку.

Муджира в ответ скосила взгляд сначала на него, потом на темноволосого всадника, резко стряхнула бабочку с руки, — та мгновенно рассыпалась облаком искрящейся на солнце пыльцы, — отвернулась и снова вцепилась в Талата, тихо поскуливая.

Мужчины переглянулись и обменялись несколькими фразами на незнакомом Талату языке.

О чём они говорят и что собираются делать, Талату было и так понятно. Единственное, что его беспокоило сейчас — девочка может увидеть что-то, чего ей не следовало видеть. Она и так пережила нападение на караван и ночами иногда тревожно вздрагивала и просыпалась, прижимаясь к боку Талата.

— Простите меня, я не виноват, я не хотел, чтобы они убивали… Я просил только забрать магури… Они сами как взбесились… — пробормотал он.

— Зачем тебе понадобилась магури? — спросил темноволосый всадник.