По воле короля

— Немного голова кружится, — призналась она. И Лиссандре ничего не оставалось, как подхватить Клотильду под локоть и помочь зайти в домик.

Благо Вила на месте не было, как и оборотня. Видать, где-то вдвоём носятся.

Целительница усадила гостью на лавку, а сама расстегнула фибулу и скинула меховой плащ, чувствуя, как тепло дома приятно касается кожи после холода.

Лисса неспешно обошла вокруг стола. На полке взяла банку с высушенными измельчённым листьями и побегами ройбоса. Пока заваривался травяной чай, Лиссандра переключила внимание на Клотильду, оценивая состояние женщины.

Аура Клотильды выглядела рваной и истончённой, как у тяжелобольного.

Женщина сидела за столом, втянув голову в плечи, и испуганно таращилась на герцогиню. Лиссандра сцепила руки в замок на столе, не делая резких движений. Было ощущение, что баронесса сейчас вскочит и убежит.

— Вас что-то тревожит? — спокойно спросила Лисса, как спрашивала бы у любого посетителя.

— Не-нет, — заикаясь, отвечала баронесса. — Вы… вы ничего не сделаете мне и моему ребёнку? Вы не заберёте его у меня? Зачем он вам?

Лиссандра опешила от подобного вопроса. Присмотрелась к баронессе. Та выглядела потерянной и расстроенной. Чего она добивается? Совсем недавно в кабинете герцога баронесса безмятежно щебетала и не казалась озабоченной судьбой ребёнка.

— Что значит зачем? Если это ребёнок герцога Гренстона, то он по закону принадлежит отцу.

Лиссандра не понимала, какую игру затеяла Клотильда. Сейчас она выглядела, как жертва, которую к чему-то принуждают.

— Леди Бейли, мне нужно осмотреть ребёнка. Позволите?

Кло неуверенно кивнула и побледнела ещё больше, стоило Лиссандре подняться и, обойдя стол, стать за спиной баронессы.

Физически Лиссандра не прикасалась к женщине, но на тонком уровне её руки, от которых шло приятное тепло, словно погрузились в желейную массу, ощупывая женщину. Изменённым зрением целительницы Лиссандра следила за магическими потоками, циркулирующими между матерью и ребёнком.

Первое, что Лисса поняла, — это то, что ребёнок развит на больший, чем заявлено баронессой срок, а именно на шесть полных месяцев. А вот детское место на четыре. Так, словно малыш вырос из распашонки. И он был магически одарённым. Светился ровным зеленоватым светом.

— Ребёнок старше озвученного вами срока, — возвращаясь из тонкого мира, Лисса распахнула глаза и проморгалась. Клотильда схватила глиняную кружку на столе и с силой стукнула ею о стол.

— Я так и знала, что вы будете предвзяты! Наплетёте герцогу на меня! Захватчица! — взвизгнула баронесса, размахивая перед лицом Лиссандры осколком, зажатым в руке.

Герцогиня перехватила руку Клотильды за тонкое запястье, борясь со взбесившейся баронессой.

— Он мой! Пока вас не было, герцог любил только меня! А вы всё испортили. Околдовали его. Небось, поите его приворотным зельем, — зло выплюнула блондинка, сверкая чёрными провалами зрачков, на дне которых клубился туман.

Лиссандру повело, она с трудом удержалась на ногах. В процессе борьбы уже цеплялась за Клотильду, чтобы не грохнуться в ноги соперницы. Эта непредсказуемая особа на всё способна. С неё станется добить лежачего и сказать, что сам виноват.

— Успокойтесь, — несмотря на миниатюрные размеры, баронесса оказалась очень сильной. Лисса с трудом удерживала руку с осколком подальше от своего лица. Баронесса выворачивалась придушенной змеёй. Лиссандра кое-как разжала руку Клотильды с острым осколком. В пылу борьбы обе женщины раскраснелись, дышали тяжело. Острый край керамики оцарапал руку. Боль немного отрезвила, и Лисса резко толкнула от себя баронессу, заваливая ту на лавку.

Блондинка плюхнулась на сидение и горько расплакалась, падая лицом на подставленные руки на столешнице.

— Я не хочу, — сквозь всхлипы раздавалось жалобное тоненьким голоском. — Простите, простите… — Лисса угадывала слова за шмыганьем и плачем.

Слов после происшествия не было. Хотелось побыстрее избавиться от общества ненормальной баронессы.

В той как будто бы боролись две личности. Одна сильная и наглая, идущая по головам к своей цели, а вторая робкая и ведомая, привыкшая скрываться.

Лиссандра зашипела от боли, в пылу драки она не чувствовала, что порез глубок. А сейчас опустила глаза, рассматривая глубокую царапину на ладони, пересекающую линию жизни ровно посредине.

— Я расскажу милорду и о беременности, и о том, что вы на меня напали.

— Это вы на меня напали! — Клотильда стремительно подняла голову. — Я вся в синяках.

Она продемонстрировала руку в красных пятнах, грозящих стать отменными синяками. У Лиссандры кроме царапины, да и та быстро затягивалась, считай на глазах, ничего не было.

— Вам рот не заткнёшь. Говорите, что хотите, леди. Только думайте о последствиях. За клевету положены плети.

— А вам бы только плёткой махать! Извели дядюшку и храмовника, думаете, победили? — баронесса заливисто рассмеялась, откидывая голову назад и неожиданно подмигнула герцогине. — Спасибо за осмотр, миледи.