-Слушай сюда. Ты сотрешь все записи камер с моим участием и забудешь, что видела меня сегодня. Забудешь обо всем, и о следующем вопросе в том числе, — веско проговорил мужчина, осознавая, что один только факт использования магии Разума, одно из плетений которой чудом сохранилось в клановой библиотеке, может стоить ему как минимум свободы. — Кто находится за этой дверью?
-Вагиз Тагирович Юнусов и мой господин.
-Конкретнее!
-Михайлов Юрий Романович.
-Мой принц, — постучав, вошел в кабинет Юнусов-старший.
-М? –поднял взгляд на старика Романов. — Не ждал, но все равно заходи.
-Господин, я… Моя внучка…
-Ах, ты об этом. Сочувствую твоей потере. Прекрасная была девочка, жаль её.
-Почему, господин? — едва выдавил из себя Юнусов. Последние два дня он провел в бесконечных терзаниях: неужели собственными руками обрел кровиночку на смерть? Неужели это из-за него сын объявил войну Орловым? Почему всё сложилось именно так?
-Уж не хочешь ли ты сказать, что я причастен к ее смерти? — нахмурился его собеседник. — Позволь…
-Но ведь это вы заставили меня выдать ее за щенка Селезнева! — не выдержав, перебил его все больше волнующийся старик. Перебил впервые, где-то в глубине души холодея от собственной дерзости. Но подстёгиваемые эмоциями слова продолжали рваться из него, сметая все заслоны на своем пути: — Мой клан на пороге войны, внучка мертва! Неужели ваш план…
-Достаточно, — холодно оборвал его Романов. — Если собираешься и дальше разбрасываться обвинениями, то вон из моего кабинета!
Юнусов застыл, сжимая кулаки и всматриваясь в лицо своего господина. Того, кому когда-то верил больше родного сына. Мотнув головой, поглубже загоняя страшные мысли, поднял взгляд:
-Простите, господин. Я позволил себе лишнего.
-Очухался? Прекрасно. Я и пальцем не касался дела твоей внучки и ее встреч с Селезневым. Лишь предложил идею. Неужели ты действительно думаешь, что я смог бы повлиять на тебя, великого Вагиза Тагировича Юнусова?
Проигнорировав мелькнувший в словах принца ядовитый сарказм, старик опустил голову и тихо сказал:
-Но как же…
-Это битва — между нами с тобой с одной стороны, и мерзкими ссохшимися порядками с другой. Я искренне сочувствую твоей потере, но мы должны собраться, взять себя в кулак и продолжать отстаивать идеалы, в которые верим!
-Да, господин…
-Как ни прискорбно это произносить, но твоя потеря, как и опасность, нависшая над кланом Юнусовых… Мы должны, даже обязаны обернуть всё в свою пользу. Подлые Орловы посмели поднять руку на невинное дитя? Они понесут кару, и вместе с ними — Премьер, лично давший согласие на все творимые ими ужасы.
-Что от меня требуется? — тихо проговорил Юнусов-старший. Он более не ощущал того великолепия, которое излучал принц раньше. Красивые слова, так хорошо ложившиеся на благодатную почву доверия и преклонения раньше, сейчас задевали лишь самый край сознания. И это внушало ужас. Настоящий неподдельный ужас, какой может испытывать лишь человек, столкнувшийся с испытанием своей веры. На плечи вдруг навалились все прожитые годы и перенесенные испытания. Вместе, разом. И принц это заметил.
-Друг мой. Я понимаю, в каком ты сейчас состоянии, поэтому будет лучше, если ты сейчас вернешься домой. Воздашь почести внучке, побудешь с семьей. А я пока сам со всем разберусь.
-Но как же? Нет, я так не могу.
-Поезжай, — мягко, словно объясняя неразумному ребенку, повторил Романов. — У меня есть идея, как разобраться со всем этим и помочь твоему клану. Просто доверься мне.
-Хорошо, господин, — коротко кивнув, словно сомнамбула вышел из кабинета Юнусов.
Выждав минуту, Юрий не выдержал и шарахнул по столу кулаком:
-Твою мать! Юля!
В дверь заглянула новая секретарша, взятая на замену пропавшему Глебу. И кстати о нем…
-От Глеба Павловича никаких вестей?
-Никаких, господин. Мы ищем, но пока безрезультатно.
-Как будут новости — сразу ко мне.
-Поняла! — исчезла за дверью девушка.
-Это нехорошо… — задумчиво проговорил Романов. — Он никогда себе подобного не позволял…
-Господин! — ворвалась в кабинет секретарша, и, не обращая внимания на недовольного подобным самовольством Юрия, включила панель телевизора на стене.
-