По воле судьбы

Кареты скорой помощи увозили пострадавших, повсюду раздавались крики и стоны. Слава богу, все дети, хоть и получили травмы, но были живы. Погибших оказалось трое.

Вечером в дверь семьи Царевых позвонили, на пороге стояли два милиционера.

Дальше все было как в тумане. Приехала «скорая помощь», Сергею Николаевичу сделали уколы и предложили госпитализацию, он отказался. Никто из них не хотел верить в происходящее. Все последующие дни они плохо помнили. Родственники, знакомые, друзья семьи, сами похороны — все было покрыто черной пеленой.

Альку забрала подруга Антонины Васильевны, ребенку незачем видеть такое. Сергей опоздал на один день, когда все произошло он как раз был в рейсе, и ему сообщили только по прилете в Лосиное. Вся семья находилась в глубоком трауре. Так прошло девять дней.

Нужно было решать вопрос с Алей. По документам, Сергей являлся отцом девочки, по сути должен был взять все обязанности по воспитанию. Но тот с ужасом представлял, как привезет дочь в Лосиное, которая как две капли воды похожа на Айну. Когда он смотрел на девочку, то видел сначала живую Айну, потом мертвую, найденную в яранге, и потом то, что от нее осталось при перезахоронении, картинки сменяли одна другую и он ничего не мог с этим поделать. Слишком тяжела была его ноша.

— Да и если перееду на материк, разве что-то изменится? При таких обстоятельствах, какой из меня отец? — размышлял он.

Антонина Васильевна — добрая, милая, эта простая женщина с большим благородным сердцем в очередной раз пришла на помощь.

— Не забирай Алечку у нас, пожалуйста! Молю тебя, не забирай! Это все, что у нас осталось. С нами ей будет хорошо, я позабочусь о ней! Ну, что она будет делать в такой холодине, ты иногда по неделям не бываешь дома, а она, что в интернат? Сережа, прошу тебя! — захлебываясь в слезах, полушепотом, упрашивала она.

— Дорогая вы моя, да не собираюсь забирать, пусть живет здесь, а я буду помогать и приезжать в отпуск, возить вас на море, — он приобнял и постарался успокоить ее.

— Вот и славно, Сережа, вот и славно, — Антонина Васильевна потихоньку успокаивалась и приходила в себя.

Вопрос был решен самым лучшим образом и в полной мере устраивал обе стороны. Сергей очень тяжело переживал горечь от утраты жены, и все дни проводил возле ее могилки, вспоминал моменты их жизни, разговаривал с ней. Каялся, что все так вышло, и его не было рядом, и он не смог защитить ее в тот момент.

Сергей Николаевич почти не разговаривал с ним, лишь иногда бросал укорительные взгляды.

— Где ты был, почему оставил семью, я ведь доверил тебе самое дорогое, что у меня было! — перед отъездом мужчины сказал тот, а затем беззвучно заплакал и закрылся в комнате, откуда продолжалось доноситься его рыдание.

Оказавшись в одиночестве, сел на кровать и смотрел на портрет дочери, и просил прощения за то, что не сберег свою ненаглядную доченьку. Как корил себя, что не настоял на браке с Костей, как поддался на уговоры супруги. Но в глубине души прекрасно понимал, что она ни при чем, и виной всему случай из детства, о котором он никому не рассказывал, и запретил родителям и сестре даже упоминать страшный случай при его семье.

Да и что бы он тогда смог сделать, маленький пацан?

Лето в том году в деревне выдалось жаркое, у местной речки всегда было много народа и он, шестилетний мальчишка, с младшей сестренкой часто бегали посмотреть на купание и ныряние детворы постарше. Речка была быстрая, поэтому им строго-настрого было запрещено близко подходить к воде. Обычно за ними приглядывала старшая сестра, но в тот день она отлучилась к подруге. И они решили быстро сбегать к реке и только посмотреть, а потом обратно, никто и не заметит даже. Вдоль небольшого обрыва росли заросли ивняка, и мальчишки вставали на корни, находившиеся под водой и, держась за ветки, раскачивались.

— Вот здорово! — думал маленький Сережа.

Они спрятались за кусты и наблюдали. Ребята накачались и гурьбой убежали к пирсу и стали нырять там. Сережа спустился и, держась за ветки, ногой начал нащупывать корни, двигаясь все дальше. Наконец, ему это удалось и он принялся раскачиваться. Маленькая Мариша тоже спустилась за ним, он крикнул ей, чтоб не заходила, но она упорно лезла и старалась повторять за братом. Последнее, что он помнит, ее звонкий голосок:

— Мотри, мотри, у меня получилось!

Ее мокрые руки соскользнули с ветки, она упала в воду, течение стремительно понесло ее. Сережа начал кричать. На крик подбежали два солдата проходившие мимо, один из них бросился в воду, другой начал снимать Сергея. Маришу вытащили, но слишком поздно.

Нет, родители его не ругали, старались при нем не вспоминать об этом. Они даже переехали в районный центр подальше от этого злополучного места. Лишь однажды старшая сестра, когда ему было лет десять, в порыве злости бросила ему: — Лучше бы ты утонул, гаденыш!