По воле судьбы. Без права на спасение

В тот раз, когда он узнал, что артефакт работает на крови, оказался делом случая в виде ножа для вскрытия писем и его неудачного использования. Тогда, только несколько капель попали на переплёт. Уже не единожды он воспользовался знаниями книги и столько же раз своей собственной кровью. В какой-то миг он отдёрнул руку и привалился на локоть. Не дав себе распластаться на полу, он собрал последнюю волю в кулак, чтобы не потерять сознание. Только через минуту достал из кармана маленькую склянку и кружевной платок, дрожащими руками откупорил пробку и вылил треть содержимого на ткань. Эдриан приложил мокрый платок к ране, останавливая кровь, и зашипел от болезненного эффекта. Затем, удостоверившись, что порез больше не кровоточит, отбросил всё в сторону и приблизился к книге. Не обращая внимания на слабость во всём теле, он лихорадочно перелистывал страницы, пока не дошёл до первого чистого листа. Он был абсолютно пустым, но блондин жадно всматривался в него. Он ждал ответа, на мысленный вопрос, что держал в голове, пока поил своей кровью ужасный лик. Через несколько ударов сердца, на чистом листе начали проступать красные пятна, медленно появляясь на жёлтой поверхности, они приобретали всё более отчётливою форму, превращаясь в непонятные символы: руны, иероглифы, сложные геометрические фигуры, таящие в себе знания древних сил. Эдриан жадно поглощал каждый знак, каждый символ. Он больше никому не позволял дотрагиваться до книги и читать то, что там написано. Да, он показал её всей четверке, но никто не мог разобрать ни единого изображения или руны, для этого им стоило поить гримуар своей кровью, но эту информацию принц оставил в тайне ото всех. Он обманывал и увещевал, врал и запутывал, демонстрировал возможности артефакта, лишь бы убедить всех в своих искренних намерениях. Он обещал всем силу и власть, говорил, что они избраны звёздами и артефактом и почти все ему поверили, всё кроме убийцы. Его цинизм и недоверчивость встала принцу костью поперёк горла, для того, чтобы усыпить его подозрения пришлось убедить его, Канга и Рюка, что платить придётся, и молодой Волес пожертвует собой, ради их общего предназначения. Конечно, они ничего не сказали простачку алхимику, все они жаждали чего-то такого, что не давало им решимости предостеречь юношу. Каждый из них желал, каждый из них хранил тайны и свои скелеты в шкафу, которые держали всех их вместе своими костяными пальцами подле принца и его страшной книги. По мере заполнения пустых страниц кровавыми чернилами, улыбка росла на лице блондина. Артефакт не подвёл, и, хотя страницы ещё не заполнились до конца, Эдриан уже видел на них величие своего триумфа.

Книга не подвела и на этот раз, она никогда не подводила, кроме одного обстоятельства, которое блондин не мог понять, но принял в силу своего бессилия. Каждая выбранная жертва должна быть добровольной и обойти это условие невозможно. Сколько бы раз принц не обращался к артефакту, ответ был один и тот же. Если бы не это, Джостар не доставлял бы ему столько неудобств, а принцу не пришлось бы плести столь искусную паутину обмана и заботиться о том, чтобы все четверо заняли свои положенные места в жертвенном алтарном круге, как овцы на заклании. Символы больше не проступали и Эдриан ещё более, неистово стал вчитываться в красные надписи из его собственной крови. Он шептал одними губами и почти беззвучно проговаривал прочитанные слова все до последнего, после чего закрыл гримуар и аккуратно положил в футляр. Блондин вынул из кармана ожерелье и ещё раз взглянул на него, прежде чем оно последовало за книгой. При более пристальном рассмотрении и ярком освещении близкого пламени он заметил то, что до этого укрылось от его глаз. У самой застёжки, где костяные шарики и овалы были совсем крохотными, не хватало одного, самого крайнего и маленького. Лицо принца скривилось в недовольном презрении. Джостар и его халатность первое, что пришло ему на ум. Не думая больше о нём, он схватил футляр и направился к выходу.

***

Когда Волес и Канг спустились в обеденный зал Джостар сидел за одним из столов и рылся в своей сумке одной рукой, усердно пытаясь там что-то нащупать. Колдун пересёк зал и сел на диван рядом. Он явно не до конца проснулся, да и весь его вид говорил убийце о том, что тот скорее мертв, чем жив. Осунувшееся лицо и впалые, полуприкрытые глаза флегматично взирали на трупы, которые Канг беззаботно переступал, когда шёл через зал. Волес выглядел куда лучше своего бывшего сокамерника, увидев Джостара, он искренне обрадовался и послал ему свою сияющею улыбку. Юноша было припустил к столу, но споткнулся об одного из мертвецов и чуть не упал. Увидев препятствия, разбросанные на его пути, он как-то побледнел и больше не улыбался. Плюхнувшись на третий свободный диван, придвинутый к столу, он странно посмотрел на Джостара и задал самый ожидаемый, по мнению убийцы, вопрос:

— Клянусь своей сумкой, что тут произошло?

— Хотели меня убить.

— Убить? за что?

— Долгая история, — усмехнулся в ответ Джостар.