По воле судьбы. Без права на спасение

Вампиры, сидящие на заборе, как распуганные вороны, зашумели и прыснули в разные стороны в тот миг, когда конюшню разнесло, словно взрывом. Обломки дерева и камня разлетелись во все стороны. Те асуры, что оказались по расторопнее, приземлились на землю, или крыши близко стоящих домов, но были и те, кому не повезло. Несколько из них снесло кусками брёвен или камня. Воины Кхатрии закрылись круглыми выпуклыми щитами, а лучники отступали назад, спасаясь от обломков. Те асуры, что были сбиты, быстро приходили в себя, но были и те, кому не удалось избежать смерти, потому что пыль ещё не успела опуститься, а из-за забора вылетели огромные чёрные и блестящие, как смола отростки. Они извивались, плавно, как щупальца, полосуя пространство вокруг и хватали самых зазевавшихся вампиров. Страшные тентакли свивались кольцами вокруг пойманных ими кровососов, они с невероятной силой сжимались, давили жертву, сминали плоть и дробили кости. Кровь полилась во двор, а выжатые тела асур разлетелись в стороны. Одно приземлилось недалеко от того места, где стояла десятка сотника. То, что это был асура напоминало… да ничего не напоминало о том, кто это был. Кровавое месиво и клочки ткани, на перекорёженном куске плоти, вот и всё что осталось и было понятно, что этот вампир не поднимется больше никогда.

Масуду всё это казалось нереальным, он не мог видеть, что происходит во дворе, только солдат, напротив этого участка, которые поспешно отступили, спасаясь от угрозы. Сотник несколько секунд напряжённо смотрел на происходящее, поджав губы, а за тем выкрикнул приказ:

— Лучники на изготовку. — Масуд оторвался от созерцания жестокой расправы над гордостью синдарийских войск и увидел, что все стрелки по команде, чуть ли не синхронно вскинули луки. — Залп! Стрелы устремились к цели и смогли поразить каждое щупальце, но стало только хуже. Сержант видел, как часть забора, что находилась слева, разлетелась на куски. Находящихся рядом людей обдало осколками камня. Воины закрылись щитами, но от больших обломков это не спасло и их отбрасывало и придавливало к земле. Камни летели с такой скоростью, что даже не все оказавшиеся на этом участке асуры смогли уклониться. Раздались крики раненых. Стоящие рядом отряды устремились к пролому, на помощь сослуживцам.

— Залп, — снова послышался мощный голос сотника и у Масуда зазвенело в ухе, а потом лучники снова выстрелили. Командир Кхатрии схватил сержанта за плечо, потащил в сторону пролома:

— Не зевай, — сказал он ободряюще и одновременно сурово, — приказывай своим людям!

— За мной! Строем! — Прокричал он и побежал сам, перестав чувствовать на плече кольчужную рукавицу командира.

Пока они бежали, из пролома показалось ещё несколько извивающихся отростков, но они не доставали до людей и асур. Те отошли на безопасное расстояние и стреляли во что-то из луков. Лучники асур на крышах тоже дали залп из больших луков, целясь во что-то, что Масуд и его люди пока не могли увидеть. Когда он добежал и заглянул в пролом, то пожалел о том, что вообще притащился сюда.

Красное бесформенное нечто лежало на развалинах конюшни. Оно было похоже на кровяной сгусток, примерно с конюшню размером, прожилки чёрных вен испещряли кровавую плоть, а щупальца продолжали появляться прямо из этой жуткой опухоли, именно такое слово Масуд посчитал подходящим. Они разрывали свое узилище, прорывались наружу, и казалось им не будет конца. И вот уже не осталось ничего кроме клубка постоянно шевелящихся отростков. Сержант оторопел и стоял как вкопанный, не способный действовать, но снова голос сотника вернул его в чувства:

— Стреляйте!

Стрелы пролетали в воздухе и поражали цель, но было видно, что даже выстрелы асур не приносят результата. Они впивались в шевелящуюся противную массу без видимого эффекта, а древки ломались и перемалывались этим постоянно движущимся ужасом. Неожиданно, те тентакли, что были ближе к земле, как черви вгрызлись в почву и быстро погружались всё глубже. Они начали увеличиваться в размерах и подниматься вверх, будто росток, управляемый шаманом Веросса. Остальная часть отростков стала сплетаться между собой, и всё это переплетение начало оформляться в человеческий торс с шеей и головой без лица, только вместо рук, от плеча, чёрными аспидами ниспадали щупальца, их было много, и они постоянно шевелились, как и те, что служили ногами этому чудовищу. Всё время, пока это нечто росло и преображалось, люди и асуры не смели двинуться и, как мышь на кобру, смотрели на творящуюся во дворе гостиницы метаморфозу. Перед ними вырастал чёрный как смола страшный, ошеломляющий своим видом исполин. Сержант не смотрел на остальных и не мог знать о чём думают собравшиеся здесь люди и вампиры, он, как и все не мог оторвать глаз от свершаемого действа. То чувство, что он испытывал в эти моменты можно было бы назвать благоговейным трепетом, если бы этому ощущению чего-то великого и древнего не сопутствовало назойливое предчувствие скорой, неминуемой смерти.