По волнам любви

Кимону пришлось покинуть новобрачную, на которой он женился несколько часов назад. Они должны были встретиться на Крите несколько дней спустя. Эта маленькая отсрочка показалась Элейн спасительной. Из-за скорой свадьбы и тяжелых мыслей о задуманном плане она находилась в нервном напряжении и чувствовала, что не в силах выдержать сцену, которая должна разыграться, прежде чем ее жизнь войдет в спокойное, намеченное ею русло. Но теперь перед ней вновь будто наяву предстала ужасная сцена, и Элейн находилась в еще более сильном напряжении, главным образом потому, что Джинкс теперь предстояло присутствовать при ее встрече с Кимоном. Ведь через несколько часов он вернется из Афин, и его должна ждать молодая жена… в одиночестве.

— Как ты думаешь, мой новый папочка разрешит мне сидеть у него на коленях?

Джинкс угнездилась рядышком с Элейн, крепко сжала кулачки, потом снова разжала. Элейн никогда не видела ее такой взволнованной… но ведь в жизни девочки никогда не происходило ничего увлекательного. Она даже никуда не ездила на каникулы.

— Не знаю, милая. Может… может быть. — Элейн почему-то не могла представить, что Кимон не станет заниматься воспитанием девочки. Чувствовалось, что временами он может быть ласковым. Нельзя было не заметить, что Джинкс милая и обаятельная. На самолете она успела завоевать сердца всех пассажиров.

— Это ужасно… ждать. Когда он приедет к нам домой?

К нам… Внезапно к глазам Элейн подступили непрошеные слезы. Непонятно почему она вспомнила слова, которые прошептал ей Кимон, надевая кольцо на палец.

«Agapi mou, s'agapo…»

Она спросила его, что это означает, а он только улыбнулся в ответ. Что-то, связанное с его желанием, сказала она себе потом. Что там еще могло быть?

— Очень скоро, детка, — ответила Элейн девочке. — Он вернется через несколько часов после нашего приезда. Видишь ли, он плывет на корабле со своими коллегами, и они разговаривают, когда путешествуют. Он приедет, когда будет пора пить чай.

— Я должна быть терпеливой, да? — Джинкс не могла усидеть на месте. Элейн подозревала, что ей очень хочется попрыгать, как она всегда делала, когда хотела выразить свои чувства.

— Да, дорогая, еще немного.

Самолет шел на посадку, и после одной или двух воздушных ям плавно приземлился. Шофер уже подъехал. Он дважды посмотрел на маленькую девочку, бегущую возле Элейн, но, когда заговорил, в его голосе не чувствовалось удивления.

— С возвращением, госпожа Дьюрис.

Он взял ее вещи и положил их в багажник.

Джинкс сидела очень спокойно. Она выглядывала в окно. Лицо побледнело, губы сжались в тонкую полоску.

— Милая, ты себя плохо чувствуешь?

— Да… но, о-о, ждать — так ужасно! У меня очень болит живот, но не потому, что мне плохо… это потому, что мне хочется увидеть моего нового папочку.

Элейн прикусила губу. Опрометчиво задумывая месть, она почти не принимала во внимание чувства Джинкс. В то время для Элейн больше всего значили будущее девочки и ее благополучие. Они заслонили от нее психологический аспект. Все же, если Кимону не нужна девочка, она перенесет это достаточно легко. Элейн обнаружила, что яростно шепчет: «Дети достаточно легко переносят такие вещи». Все материальные преимущества возместят любое незначительное разочарование, которое вначале может испытать девочка. Элейн заботилась о ее будущем, а не о ближайшей паре недель.

Кимон приехал перед чаепитием. Элейн уже распаковала свои вещи и вещи Джинкс. Естественно, для Джинкс не выделили спальни, и Элейн подумала, что сначала девочка будет спать в ее постели — большой двуспальной кровати в комнате, которую показала ей Кирия. Ее собирался разделять Кимон. Позже, когда Элейн получше ознакомится с большим домом, она выберет для Джинкс уютную комнату и красиво ее обставит. Найдет для девочки такие вещи, которые захотелось бы иметь малышке.

Элейн узнала о приезде мужа, только когда он постучал в дверь ее спальни и вошел. Она быстро отвернулась от ящика, куда складывала оставшееся нательное белье Джинкс. Несмотря на то что Элейн собралась с силами, чтобы перенести предстоящее испытание, она почувствовала, что в лице не осталось ни кровинки. Охваченная паникой, она сгоряча чуть не решилась рассказать Кимону правду о Джинкс. Но Элейн подумала о своей мести, а больше всего о том, что Кимон думал только о своем желании, когда попросил ее выйти за него замуж, и ей удалось овладеть собой. Элейн не хотелось быть такой женой. Она не была Эстеллой, которая охотно продала бы свое тело ради материальной выгоды.

— Итак, ты доехала благополучно… — Кимон замолчал, недоверчиво и пристально глядя на маленький ураган, который выскочил из гардеробной и бросился к нему.