По встречной в любовь

       Но позвонил он Монике, даже не попытавшись вызвать номер Насти, если она вообще писала ему со своего телефона. Эта рыжая мышь ещё тот консерватор!

       — Я вечером приеду. Приготовь мне рыбу, если можешь.

       — Что-нибудь случилось или ты просто голодный?

       — Я просто соскучился. Пока.

       Он снова с силой сжал в ладони айфон и уставился на дверь. Его никто не беспокоил. Вообще никто. Он соединил себя с секретаршей:

       — Дядя Серёжа пришёл? Нет? Жаль… Может поедим тогда вместе. Да, нет, все нормально. Просто так.

       Но все было далеко не просто так. Ему жизненно необходимо было подзарядиться от Валери позитивом.

        — Тебя так сестра мучит? — спросила секретарша, когда он минут пять ковырял вилкой салат с копченым лососем, который они взяли в кафе на первом этаже. — Или то, что в этом салате три грамма рыбы?

       — Сестра, — Иннокентий смело встретился с внимательным взглядом женщины. — Я хочу, чтобы она избавилась от ребёнка. Есть проверенная клиника?

       — А что ты так на меня смотришь? Точно на знатока. Я родила дочь в девятнадцать и сразу научилась предохраняться. Но я узнаю.

       — Узнай, пожалуйста. Я буду очень признателен. И чтобы ни душа…

       — Когда-нибудь кто-нибудь от меня что-нибудь узнавал?

       Нет, Валерия Ильинична — могила. Если она чего-то не хотела слышать, она затыкала собеседника на первом же слове.

       — А теперь ешь. Иначе твой вирус тебя сожрёт. С потрохами.

       Точно. Если он ещё хотя бы раз вспомнит про эту рыжую девку в рваных джинсах, ему действительно хана!

       Но вспомнить пришлось. В шестом часу, когда он уже намеревался выехать к Монике, сработал интерком, но Валерия Ильинична ничего не сказала, и Иннокентий, забыв про пиджак, вылетел в приемную.

       У стола стояла незнакомая девушка. Зализанная, с красными гормональными прыщами на лице. Он удивлённо воззрился сначала на неё, а потом — на секретаршу.

       — Вам тут конверт принесли, Иннокентий Николаевич. Хотела быть уверенной, что вы знаете, что это?

       Он догадался и почувствовал подмышками холод. Сучка! Других слов нет.

       Он протянул руку и взял конверт. Можно не пересчитывать — здесь больше двадцати тысяч. Настя вернула даже чаевые. Дрянь!

       — Давай выйдем? — он махнул рукой в сторону двери в коридор, и девушка покорно пошла за ним. — Спустимся на один пролёт, чтобы нас не услышали.

       Девушка снова кивнула.

       — Тебя как зовут? — спросил он уже у окна.

       — Ксения.

       — Слушай, Ксения, — он тряс перед её носом конвертом. — Не знаю, что тебе там подружка наболтала. Но я дал эти деньги не ей, а её матери и потому не приму назад.

       Врать так напропалую!

       — Настя ничего не говорила мне про деньги. Сказала просто отдать конверт секретарше.

       — Она не говорила, так я говорю! — не удержал голос тихим Иннокентий.

       — Чего орёшь?

       Он обернулся: по лестнице поднимался Сергей Александрович. Как всегда, вразвалочку.

       — Ничего, — выдал Иннокентий, ещё больше вытянувшись в росте, и дядя перевёл взгляд на опешившую девушку, которую он был на голову выше:

       — Чего он орёт?

       — Ничего, — ответила несчастная, пряча глаза.

       — А это что? — теперь Сергей Александрович ткнул пальцем в конверт, который Иннокентий продолжал держать в руках.

       — Помощь приюту для собачек, — без зазрения совести солгал Иннокентий. — Ещё вопросы будут?

       — Чего орешь?

       — Я не ору. У меня голос просто сел.

       — Чего вы делаете на лестнице? — не унимался Сергей Александрович.

       — Ничего мы здесь не делаем. Это моя личная помощь. Не хотел, чтобы кто-то в офисе подумал, что я подбиваю их пожертвовать на бедных животных. Кстати, не хочешь сам лично пожертвовать?

       — В другой раз, — бросил Сергей Александрович и двинулся к дверям офиса.

       Иннокентий, зная реакцию дяди на подобные предложения, этого и добивался.

       — Послушай, Ксюш, я не возьму назад денег. Если Настя хочет, то вот… — Он вытащил визитку и на обороте написал номер телефона и имя. — Это телефон моей сестры. Ее зовут Лида. Пусть Настя позвонит ей и договорится о росписи комнаты. Держи.

       Вместе с визитной он сунул девушке и конверт.

       — Не потеряй, — он улыбнулся, — телефон, я имел в виду. Моя сестра очень ждет ее звонка. Ну ладно, я пошел. Насте привет.

       Но в офис он не вернулся. Прошёл дальше, до туалета. Достал телефон и позвонил.

       — Рыба в духовке? Я через пятнадцать минут выезжаю. И, знаешь, тебе может позвонить девушка по имени Настя и назвать тебя Лидой. Она думает, что ты — моя сестра Договорись с ней на пятницу на вторую половину дня посмотреть квартиру на предмет росписи стен.

       — Чью квартиру? — задала первый вопрос Моника.

       — Лидкину, чью ж ещё?! Я её выпровожу. В цирк билеты куплю.

       — Что вообще происходит?

       — Ничего. Мы не помирились, а я уже договорился с художницей. Хочу сделать Тимке сюрприз. Пиратскую комнату. Сбагрю их с бабушкой на дачу. Нефиг в городе последние летние дни сидеть. За выходные девочка управится. А не успеет, закончит на неделе. Поможешь?

       — Ты мне надоел. Как ребёнок, честное слово. Помирись с Лидой. Или хотя бы скажи, что хозяйничаешь в её квартире. Это как бы полное свинство, не находишь?

       — В моей квартире. Я хозяйничаю в своей квартире. Ну, ты меня поняла, сестрёнка?