По встречной в любовь

       Она тыкалась поролоновым ухом в орущий ротик, и Тимофей начал от неё отбиваться. Довольно сильно, так что Иннокентию пришлось схватить его за руки.

       — Слушай, мужик, кончай это, я сказал!

       Снова взгляд. Осуждающий. Уже от настоящей Насти, не от Мышки. Она согнулась еще сильнее и почти подползла к ребёнку с протянутой лапкой:

              — Может, у тебя сыр есть? Мышки очень любят сыр.

       Мальчик вдруг перестал плакать и уставился на дядю. Очень вопросительно.

       — У меня ничего нет, — ответил Иннокентий машинально и даже хлопнул себя по карманам.

       — А я люблю волшебный сыр, — пищала Мышка. — Посмотри в кармане. Вдруг у тебя есть кусочек?

       Иннокентий вновь подчинился, но нащупал в кармане лишь бумажник. Дурак… Хорошо, что она смотрит на ребёнка, не видит его дурости. А Тимофей вновь надулся, раскраснелся, сейчас лопнет… И как заревёт в голос:

       — У меня карманов нет!

       И то верно: джемпер и брюки, аля мужские, но на резинке: ни ширинки, ни, разумеется, карманов.

       — А ты наколдуй мне сыр в ладошке! — уже чуть ли не плакала бедная Мышка.

       Иннокентий вскочил на ноги и схватил Тимофея за руку.

       — Пошли!

       — Купим ей сыра?

       Иннокентий встал, как вкопанный, и опустил к шмыгающему носом племяннику растерянный взгляд.

       — Зачем?

       — Она голодная.

       Мальчик ткнул пальцем в Настю, все еще стоящую перед ними на коленях.

       — Я же понарошку голодная, — она улыбалась, но Иннокентий видел, как у девушки уже нервно дёргается уголок рта от близкого знакомства с его племянником. — Покорми меня понарошку, пожалуйста. Я вижу, что у дяди Кеши в кулаке есть кусочек волшебного сыра. Он невидимый, но он есть.

       Иннокентий снова, как по команде, раскрыл ладонь, но Тимофей не обернулся к нему. Он смотрел на девушку.

       — А откуда ты знаешь, как его зовут?

       — А я всё знаю, — голос Насти перешёл на тихий мышиный писк. — Я волшебная мышка.

       Мышка… Иннокентий не сводил с неё глаз. Мышка… Хитрая Лисичка, вот кто она! Но Тимофей не плакал больше. И он… Он стоял рядом с Настей на коленях, а как так вышло, не знал. Накрыл ладонью ручку племянника и, когда тот поднял ладонь к лицу девушки, громко сглотнул. Настя нагнулась и провела носом по ладошке малыша. Иннокентий вздрогнул так, точно его шибануло током, и вскочил.

       — Вот так, видишь, — тянула Настя, глядя мальчику в глаза. — Мышки едят понарошку.

       — Ты врёшь! — выдал Тимофей громко.

       Иннокентий вновь затравленно оглянулся: не так страшно, большинство мамаш уже закончили фотосессии своих чад.

       — Тим, пошли! — с прежней злобой позвал Иннокентий племянника.

       Тот обернулся и снова ткнул в Настю пальцем:

       — Она голодная! Купи ей сыра!

       — Где я куплю ей сыра?! — уже в голос, не заботясь о посторонних, взревел Иннокентий. — Пошли домой!

       — В магазине! — не унимался мальчик.

       — В каком магазине, Тим?! Мышка не будет ждать тебя с сыром. Она — соня. Она убежит к себе в норку спать.

       — Мы возьмём её с собой, и она не уснёт!

       И Тимофей действительно схватил Настю за руку.

       — Я прибью тебя сейчас! Пошли домой!

       Иннокентий чувствовал, что теряет контроль, совершенно. Аж взмок, руки дрожат…

       — Купи ей сыр! — Тимофей топнул ногой. — Купи ей сыра!

       Иннокентий прикрыл глаза. И за эту секунду подле мальчика очутился тот самый актёр в шляпе с пером. Что-то говорил ему, но Иннокентий ничего не слышал за рёвом. В отчаянии он шагнул к Насте и осторожно тронулся до поролонового уха, которое дрожало сейчас как настоящее.

       — Настя, умоляю, — он говорил шёпотом. — Тут кафешка недалеко. Там есть чизкейк. Пожалуйста. Иначе мне это чудовище остаётся только силой запихнуть в машину.

       — Я знаю это кафе, — ответила она тихо обычным голосом. — Сейчас… Я только нижние конечности на кроссовки поменяю.

       — Спасибо, Настя. Я твой должник.

       Она улыбнулась, и нарисованные на щеках усики сложились в зигзаг.

       — Вы же мне чизкейк купите. Вот и сочтемся.

       Он тоже улыбнулся.

       — Говорил же, что нам по пути. Говорил?

       Улыбка исчезла с лица девушки:

       — Вы часто с мышами разговариваете? И они вам даже отвечают?

       Иннокентий хохотнул.

       — Я же попугай Кеша. Почему бы мне и не разговаривать с мышами?

       Настя снова улыбнулась и, бросив тихое «через минуту буду», шмыгнула обратно в норку. Да так проворно, что Иннокентий едва удержался от желания поймать серый хвостик. Пролезла в норку… Не застряла! Какой же он дурак…

       Иннокентий все же поймал Мышку за хвост. Точнее, Настя сама вручила ему его на улице, чтобы не испачкать в пыли костюм. Он сразу предложил завязать хвост узлом, чтобы не болтался, но Настя посмотрела на него довольно зло:

       — Мне же будет больно. Это же мой хвост!

       Он понял намёк: рядом идёт не Настя. Рядом идёт Мышка. Настя бы с ним никуда не пошла. Идет она за руку с Тимофеем, а он просто несет за ней хвост, точно шлейф. Троица из них получилась забавная. Забавнее была лишь у Булгакова. Все оборачиваются. В основном с улыбкой. Лето, солнце, выходной — у питерцев в кой-то веке хорошее настроение.