По высшему классу

Через эту спальню Сьюзен быстрыми шагами вышла в обширную гардеробную, где сбросила наконец с себя надоевшую ей одежду. Придирчиво перебрав дюжину висевших в шкафу длинных, до пола, пеньюаров, она выбрала свой любимый — нежно-сиреневый, с широким поясом и глубоким вырезом. Сделанный из легкой, но очень дорогой ткани, на вид он был почти прозрачен, но сшит так искусно, что складки почти целиком скрывали фигуру Сьюзен. Из стоявшего рядом небольшого шифоньера Сьюзен извлекла на свет пять длинных рыжих и черных париков, из которых выбрала один, с длинными черными локонами. Распустив пучок, она закрепила волосы шпилькой на затылке, а затем прикрыла их сверху париком, стараясь закрепить его как можно прочнее. Парик словно сбросил с нее десять лет — теперь ей смело можно было дать двадцать четыре. Косметика дополнительного внимания не требовала — ее простота лишь подчеркивала неожиданно юный облик Сьюзен.

Во второй раз за сегодняшний вечер она встала перед высоким, хорошо освещенным зеркалом и снова пристально, изучающе себя оглядела. И при всей своей склонности к критике не могла не признать — перед ней стояла девица, совсем юная, необычайно привлекательная, с умопомрачительным телом; худшее, что о нем можно было сказать, — грудь великовата и, быть может, слишком вызывающе напряглись соски, но это, в конце концов, дело вкуса. Никто из тех, кто когда-либо знал Сьюзен, не смог бы узнать ее сейчас: темный парик невероятным образом изменил ее внешность — черные локоны спадали на лоб, скрывали скулы. Обхватив ладонями груди, она подняла их — так, что вырез халата, словно драгоценное обрамление, подчеркнул их жемчужную, рубенсовскую наготу. Полуприкрыв грудь длинными локонами парика, она раздвинула вырез пеньюара ниже талии, так, что стал виден светлый треугольник волос внизу, и стояла несколько сладостно долгих минут, слегка покачивая бедрами, в восхищении глядя на свое отражение и ощущая, как внутри ее поднимается теплая волна, нарастает обволакивающая истома, наполнявшая тело все увеличивающимся, властным желанием, Наконец, почти с неохотой запахнув пеньюар, она вышла в спальню, зажгла скрытые в углах лампы, дававшие приглушенный, неяркий свет, и убедилась, что подушки на кровати разложены по ее вкусу.

Звонок в дверь раздался, едва она успела закончить все эти приготовления. Не без внутренней дрожи она направилась в прихожую. В этих вечерних визитах ее особенно волновало то, что она никогда — никогда — не заказывала одного и того же мужчину дважды. Самого партнера это оберегало от излишнего любопытства или случайной привязанности, ее же — от скуки: каждый новый визит оказывался сюрпризом, что лишь усиливало волнение. Но все работавшие в этом агентстве мужчины, без исключения, знали толк в своем деле — именно в этом и уверяла ее пьяная в дым актриска, у которой на одной вечеринке она раздобыла телефон этого заведения.

— Уродов они, будь спокойна, не присылают — но тут дело даже не в морде; он у них как встанет, так и стоит, и дело они — ну, ты поняла, я про что, — знают отлично… хочешь верь, хочешь нет, но тут просто талант, прямо, скажу тебе, самородки… Все молоденькие, разумеется, иначе ни черта бы у них не вышло, у них же притворяться, как у девок, не получится, но они и зарабатывают потому, уж ты мне поверь, немало. Чистенькие, без грубостей и влетают, конечно, в копеечку… но клянусь тебе, дело стоит того — ну, ты поняла, про что я…

Сьюзен, конечно, притворилась, что ничего про это «что» не поняла, но карточку с телефоном агентства, которую вконец упившаяся дива сунула ей, сохранила. Дама, естественно, напрочь забыла, о чем они со Сьюзен в тот вечер беседовали, и поэтому за отношения с ней она могла не бояться: Сьюзен хорошо знала, что содержание разговоров быстро пропадает из женской памяти, если им о нем не напоминают.

Не снимая цепочки, она приоткрыла дверь. Несколько раз ее не удовлетворяла внешность присланных ей мужчин, и она, отослав их назад, тут же звонила с требованием замены. Сегодня, однако, придраться было не к чему. Впустив пришедшего, она немедленно окинула его оценивающим взглядом. На симпатичном, открытом, чисто выбритом лице молодого человека застыло неловкое, чуть виноватое выражение. Явно новичок, подумала Сьюзен, наметанным глазом сразу отмечая его рост — чуть выше ее самой, — ровный загар, светло-каштановые вьющиеся волосы, широкие плечи, весь его пышущий здоровьем и юностью вид. Одет, как и все они, под студента — рубашка «Оксфорд», перекинутый через руку светлый спортивный пиджак. Более строгих костюмов на них она никогда не видела — да и к чему бы, ведь агентство поставляло партнеров для танцев…

Заперев дверь и повернувшись к юноше, Сьюзен медленно, с расстановкой сказала: