По законам ненависти

Играли вживую современный рок, довольно неплохого качества – ноги сами начинали дёргаться в такт музыке. Площадь была заполнена до отказа. Чтобы подойти к сцене поближе, пришлось протискиваться сквозь очень плотную толпу. Люди, увидев камеру, расступались и давали дорогу. Их лица были очень одухотворёнными, сюда, наверное, ходили для того, чтобы подпитаться энергией. На щеках у детей, которых взрослые держали у себя на плечах (иначе ничего бы они не увидели), были нарисованы флаги Югославии, точно они пришли на какое-то спортивное соревнование и болели за свою команду. А у самих взрослых на лбах красной краской был выведен крест и четыре славянские «с». Это было символическое исполнение лозунга, произнесённого впервые святым Саввой – основателем Сербской православной церкви: «Само слога Србина спасова», что означало: «Сербов спасёт только единство!» Ещё запомнилась Комову растяжка, которую собравшиеся держали в руках, на ней в слове «Београд» буква «О» – изображалась в форме мишени. Присутствующие точно специально провоцировали тех, кто каждую ночь прилетал бомбить их город.

Жители Белграда вовсю проявляли своё остроумие, придумывая разнообразные надписи на плакатах. На одном из них сверху написали слово «NATO», под ним изобразили мальтийский крест – символ альянса, а снизу по одну сторону от креста шло «DE», а по другую – «BILL». Было понятно, что дебилом сербы называют нынешнего президента США. Вообще-то Клинтон был далеко не самым глупым президентом, даже напротив, но что касается умственных способностей руководителей той или иной страны, то для многих сербов очень символичным казалось название улицы, где находится резиденция премьер-министра Великобритании, – Даунинг-стрит. Ассоциируется со словом «даун». Это не ругательство. Это просто обозначение несчастных, больных на голову людей...

Для хорошего сюжета хватило бы и съёмок на концерте, но Комов почувствовал вкус работы, хотелось снимать ещё и ещё, вот они и отправились на мост. Чтобы снять общий план, отъехали чуть в сторону, и теперь оказалось, что тем самым они спасли свои жизни, а многих из тех, кто стоял всего несколько минут назад рядом с ними и кого они снимали и расспрашивали, возможно, уже и в живых нет. От осознания этой мысли Сергей сел прямо на мостовую, вытащил пачку сигарет, закурил, но вкуса табака не почувствовал, руки его дрожали, он достал вторую сигарету, потом третью, прежде чем стал хоть немного успокаиваться.

Игорь тоже курил не переставая, вот только от камеры он не отходил. Дым застилал ему глаза и, наверное, наплывал на объектив, отчего казалось, что оператор находится рядом со взрывом. Это получалось случайно, Зубцов не хотел таких спецэффектов, но он не мог оторваться ни от сигареты, ни от камеры.

Радко – водитель, с которым Комов с подачи Глеба быстро договорился, – когда Сергей и Игорь пошли на мост, оставался в машине. Он пристроил её на обочине и ждал, когда журналисты вернутся. Ему ничего не грозило. Но сейчас его тоже трясло. Он включил аварийку, чтобы кто-нибудь не въехал в него сзади в темноте, вылез из машины, стоял, опираясь на дверь руками, и смотрел на остатки моста.

К разрушенному мосту примчалась, завывая и мигая, карета «скорой помощи», затем вторая, третья… Начиналась спасательная операция, и надо было бы подойти поближе, снять, как несут на носилках раненых, грузят их в кареты «скорой помощи», как кричат люди, как стаскивают с моста покорёженные машины. Но ноги стали ватными, Сергей чувствовал, что ему будет трудно просто подняться с мостовой, не то что куда-то идти. А ещё он знал, что старый принцип «снаряд в одну воронку дважды не попадает» здесь не действует, наоборот, натовцы часто бомбят один и тот же объект дважды.

И всё-таки надо было решиться. Надо… Без этой картинки сюжет будет неполным.

– Пошли? – обречённо спросил Сергей у оператора, кивнув на ряд карет «скорой помощи».

– Пошли, – так же обречённо согласился Игорь.

Вот так на карте, что Сергей купил на границе с Венгрией, появился ещё один взорванный мост. А первый он нанёс на неё в ночь приезда. Их тогда очень долго держали на границе. Прямых рейсов на Белград уже не было, пришлось лететь до Будапешта, а затем ехать до границы с Югославией на арендованном автобусе вместе с коллегами из другого канала. У них-то проблем не возникло, но коллеги сказали, что никуда не поедут до тех пор, пока Сергею и Игорю не позволят миновать контрольно-пропускной пункт. Всем хотелось спать, глаза слипались, а таком состоянии очень трудно отвечать на вопросы пограничников – язык едва ворочается во рту – ещё труднее ждать, сядешь в кресло, чтобы чуть-чуть отдохнуть, и не заметишь, как придёт сон.

Их мариновали часа четыре, после чего всё-таки смилостивились, пропустили, Комов уж не стал выяснить, чем он или Игорь так не понравились пограничникам, но в итоге получилось, что эти придирчивые зануды невольно спасли им жизни.