По законам прайда

Тело казалось нереально тяжелым. Бедра дрожали в сладострастном экстазе, которого все время было недостаточно. Я хотела больше. Я нуждалась в этом, как ни в чем другом в мире. Даже не представляла, что могу быть такой жадной. Когда утром осознала, что Собер покидает меня, то собиралась его остановить. Просто не смогла физически открыть глаза и потребовать, чтобы он остался. Эта лихорадка меня полностью истощила.

Неудивительно, что после такой тяжелой ночи я проспала до обеда, но когда проснулась, меня все еще слегка потряхивало. Вялая. Выжатая как лимон.

Уставшая. Я провалялась в постели, не способная встать и проанализировать, что же со мной такое происходит.

Это было неестественно. Что-то выходящие за рамки моего понимания. Это сводило меня с ума. Мое тело перестало принадлежать мне. Его съедала непреодолимая потребность в мужчине. В Собере.

В уголках глаз собрались слезы. Я закусила губу, зажимая между ног подушку, чтобы создать давление на ноющее местечко. От того, что меня бросало то в жар, то в холод, я каталась по постели, измяв под собой простынь.

Собер не показывался весь день. Если поначалу я радовалась этому, потому что мне было бы стыдно посмотреть ему в глаза, то к вечеру сходила с ума из-за его отсутствия. Это чертова болезнь выпила все мои силы, сделав безвольной. Честно признаюсь, я звала его, но голос глушился стенами, а встать и отправиться на поиски я не могла физически. Слишком ослабла, борясь сама с собой. Все, на что меня хватило, это принять душ. Однако это тоже не принесло мне облегчения.

Теплая вода ни капли не помогла. Наоборот, лишь раздражала чувствительную кожу.

Когда я уже обессилела и просто хотела умереть, такой желанный голос раздался надо мной:

— Ты еще не оделась?

— Что? — я приподняла голову, открыла налившиеся свинцом веки и затуманенным взглядом посмотрела на причину своих страданий.

Сколько он стоял здесь? Подкрался так бесшумно, что, я уверена, если бы не заговорил, я бы и не узнала. Чертова животная грация.

— Пришло время для посвящения, — пояснил Собер.

— Для чего? — сознание было рассредоточенным.

Все, что сейчас меня волновало — это прекратить болезненные волны, которые накатывали снова и снова. Какое посвящение, я даже вспомнить не могла!

— Мне очень плохо. Помоги мне. Пожалуйста, — взмолилась к мужчине, ненавидя себя за слабость.

Собер присел возле меня. Провел своей рукой по моему лбу, убирая мокрые пряди:

— Потерпи, скоро это закончится.

— Правда?

— Обещаю.

— Когда?

— Когда ты станешь моей!

Нахмурилась. Что-то не нравилось мне в этом предложении, но сознание уплывало.

— Я не могу больше это терпеть, — обессилено пробормотала я.

Собер наклонился ко мне, сжал мои локти и слегка потянул на себя, заставляя сесть:

— Сейчас мы наденем ночную рубашку, а затем отправимся на место сбора прайда.

Он поднял мои руки вверх, после чего натянул на меня пресловутую тряпку. Собер лишь немного коснулся кожи, но и этого было достаточно, чтобы по моему телу расползлись теплые волны. Волоски на коже наэлектризовались. Даже самые маленькие. Я задержала дыхание, с надеждой посмотрев на него. Однако Собер был занят тем, что поправлял на мне ткань ночной.

Я дернулась, пытаясь снова уловить малейшее прикосновение. В ответ получила укоризненный взгляд:

— Твой муж ждет. Прайд тоже — Ты… ты сделаешь это при них?

Тяжело вести разговор, когда полностью рассредоточен, а в голове каша.

— Я поступлю так, как захочу, — предупредил он.

Он издевался, а я даже разгневаться нормально не могла. Эта лихорадка хуже всяких цепей сковала мои эмоции, оставив одно голое вожделение.

— Пожалуйста, давай останемся здесь, — предприняла попытку вымолить отсрочку.

— Поздно, котенок. Ты уже увязла в нашем мире. Теперь не вырваться. Нужно придерживаться его правил.

— Собер…

— Иначе никак! — заверил он меня, прожигая взглядом.

Ласковым движением он заправил выбившийся локон за ушко, провел пальцами вдоль скулы. Меня не волновало, что на голове, скорее всего, воронье гнездо и выгляжу я неважно. Я потянулась к нему, словно наркоман за очередной дозой. Жажда его прикосновений была непреодолимой.

— Ты… ты можешь перенести это? Пока мне не станет легче, — с откровенной мольбой попросила Собера.

— Нет, — короткий ответ, который давал понять, что пощады не будет. — Сейчас мы пойдем к прайду, перед которым Дерек заявит о вашем супружестве. Тогда я потребую свое право первенства в спаривании. Таков закон прайда.

Я дернулась, повернула голову к нему, не веря тому, что слышу снова о их проклятом законе, в то время как мне так плохо.

— Дерек, — нахмурилась, припоминая слова своего муженька, — не будет мешать этому. Он ждет, чтобы посвящение состоялось и я стала его женой.

— На самом деле он может отменить это мероприятие, — ошарашил меня Собер. — Если бросит мне вызов.

— Но ты его отец! Он…

— Не из-за этого не решается. Знает, что проиграет, и не считает, что ты достойна риска. Ему, наоборот, необходимо, чтобы все шло как положено.