По законам Преисподней

Я перехватил веревку левой рукой, – здесь надо быть осторожным, иначе жужжащий шнур отрежет вам пальцы. Теперь он снова скручивался, прячась в моем рукаве.

Воздух засвистел у меня в ушах.

Земля стремительно приближалась, и тут у меня появилось робкое такое подозрение, что в своем хитроумном плане кого-то я не учел.

А, ну игуан, конечно.

Темные гондолы были уже далеко. Мне пришлось выбрать шнур по-максимуму, – и теперь я не смогу эффектно пролететь над ущельем, как Тарзан над кучей слоновего навоза.

Вместо этого, я грохнусь на дно, – и двухглавые игуаны растерзают меня даже быстрее, чем Огненный маг успеет сказать:

– Гляди, ушастого жрут!

С этим надо было что-то делать.

Неужели я спасся только затем, чтобы покормить зверюшек?

Я расстегнул золотую запонку, на правом рукаве, и по моему телу пронеслось заклятие Тысячи Поцелуев. Тролль знает, кто придумал это название! Скорей похоже, будто в тебя вцепилась армия блох, – причем не обычных, а марниканских, тех, что скрещены с многоножками.

Ни один эльф не носит с собой такое заклятие; это все равно что летать, когда у тебя огонь из задницы хлещет. Какой-нибудь гоблин и может на такое пойти, – но только не дроу!

Но в Пустошах я узнал одну надежную истину, – все пути хороши, если ведут к успеху. А если вас терзают угрызения совести, – значит, вы просто выбрали не ту цель.

Если собрался сделать что-то хорошее, и при этом пришлось испачкать руки, – по локоть в крови невинных, – значит ты с самого начала задумал Гадость, и только себя обманывал.

Решите, что вам больше нравится, – спасать мир, или давить старушек катком, и жизнь станет гораздо проще.

Сам убедился.

Поэтому я прикупил пару запонок с Тысячью Поцелуев, – и огненный крик накрыл меня с головой, когда я разбудил чары.

Тонкий, – словно меня окунули в шоколад, – слой ревущего пламени окружил мое тело, и двухголовые ящерицы с шелестом обращались в пепел, стоило им только коснуться магического доспеха.

К несчастью, он не спасал меня от острых камней, – и я изрядно расшибил задницу, пока кувыркался на дне ущелья.

Но какое это имело значения?

Я победил; сейчас вернемся домой, и я хорошенько выпорю Френки.

Шнур продолжал сворачиваться, с тихим, приятным свистом, – словно ветер пел в парусах, и белоснежная яхта несла меня к горизонту, подальше от хищных ящериц и сумасшедших волшебников.

Я так разлыбился, что треснулся башкой об угол гондолы, и наверняка грохнулся бы обратно, на дно ущелья, – но, к счастью, шнур крепко ввинчен в серебряный браслет на моей руке.

Слава пончикам в сахаре!

Я ухватился за край корзины, несколько секунд подрыгал ногами, – и наконец смог забраться внутрь. Заветная дверь была уже совсем близко; пара минут, и мы окажемся там.

Глава 3. Заклятие Орхидеи

1

Дом, в котором жила леди Артанис де Алагерда Дюпон, высился в самом аристократическом районе города; как шепнул мне чертенок-кучер, которого я попросил сделать за меня пару ставок, на бирже Грехов и Патоки:

– Потому кварталец и знатный, что здесь живет наша баронесса; а вздумается ей, что ли, переехать в Крабовую слободку, – и та вмиг центром города станет, уж помяните мое слово, благородный эльф! А это что? Гоблинские динары? Та не, суньте вы их подальше; у нас они не в чести.

Особняк Дюпонов занимал почти весь квартал; он был выстроен в форме остывающего вулкана. По высоким стенам причудливо ползла красная отделка, словно затвердевшая лава. Казалось, в доме нет окон; потом я узнал, что их просто не видно снаружи.

Лорд Николас сразу направился в патио.

Здесь росли красные вьющиеся розы, в центре дворика поднималась открытая беседка. По обе стороны от нее тянулись столы, с легкой закуской, – но что это была за закуска! Печенье в форме сердечек, крендельки в виде розочек, целующиеся голубки, а над всей этой пошлостью сверкал пузом страдающий ожирением купидон из марципана.

Цвета он был ярко-розового, наводя на печальные размышления о том, что его недавно освежевали или сварили заживо.

И тут Френки все поняла.

Она сделала рыскающее движение, чтобы убежать. Но сзади шагал лорд Николас, – правильный и унылый, как две ложки рыбьего жира перед сном.

Франсуаз стала трепыхаться.

– Не переживай, девочка, – наставительно сказал демон. – Я понимаю, ты волнуешься. Это важный шаг, который должна сделать каждая девушка, чтобы…

Здесь лорд Николас позорно запнулся, ибо не смог придумать, за каким сильфом ей это надо.

В этом беда всех педагогов.

Они точно знают, что должны делать их беззащитные жертвы, но никогда не смогут объяснить, – зачем.

На Френки уже набросилась толпа тетушек.

Каждая из них была одета в стиле «баба на чайник». Высокие, плотные, дамы были из тех, на кого не кинется даже сексуальный маньяк.

На звенящих от глупости головах красовались соломенные шляпки, – украшенные цветами, бутафорскими фруктами и настоящими черепами.

У одной по полям букле ползали могильные черви.

– Надо вам знать…, – произнес лорд Николас.

«Нет, не надо», – попытался ответить я, но остановить его было невозможно.