По законам судьбы. Николь (СИ)

В это время с неба на землю обрушился настоящий ливень, превративший грунтовую дорогу, с кое-где сохранившемся ещё с советских времён, щебёночным покрытием в скользкое месиво. Татьяна терпела сколько могла, но схватки, как на зло, с каждым разом всё усиливались, а за окном уже вовсю бушевала весенняя гроза. После того, как в автобусе раздался сдавленный стон, всем пассажирам стало ясно, что девчонка рожает и как бы не относились е ней люди, но заволновались и запереживали. Какая-то тётка постоянно кричала на шофёра, чтобы вёз быстрее в больницу, а тот только разводил руками, куда ехать-то ничего за окном из-за страшного ливня не видно. Неожиданно сквозь шум льющегося с неба потока воды и замолчавшие на мгновение раскаты грома в дверь автобуса настойчиво постучали. Немногочисленные пассажиры переглянулись, а Гришка, как ни силился, так и не смог ничего и никого разглядеть за мутными окнами дверей. После очередного стука, он всё же нажал на кнопку и двери распахнулись. В автобус крехтя, медленно поднимаясь по ступенькам, зашёл высокий старик с белой окладистой бородой. Все, захлопнув как по команде рты, смотрели на нового, неизвестно откуда взявшегося, пассажира.

- Поехали быстрее, мил друг, - обратился старик к шофёру.

- Ты, что ополоумел, старый? – подхватился мужик, который никогда особым уважением к старшим не отличался, - Куда поедем? Ничего не видать и дорогу совсем развезло. Перевернёмся, как пить дать. Не-е-е-е, дед, я в тюрьму не сяду.

- Дитё на свет просится, не видишь, что ли? Поехали, говорю. Заводи свою шарманку.

Гришка явно хотел сматериться, но только рот открыл и тут же закрыл, не проронив ни слова. Глядя на старика огромными от удивления глазами сам не понимая как, но одна его рука привычно легла на руль, а другая, повернув ключ в замке зажигания, вцепилась в круглый набалдашник переключателя скоростей. Старый ПАЗик тихо заурчал и завибрировал, как довольный мурчащий от ласки огромный кот.

- Езжай, Григорий, а я дорогу буду показывать, - улыбаясь, какой-то странной отеческой улыбкой, ласково сказал старик.

Гришка вперился глазами в мутное лобовое стекло и сам не заметил, как потоки воды стали прозрачными, потом и вовсе слились со стеклом, а впереди проступающая под водой показалась дорога. Твёрдое асфальтовое полотно белело из-под толщи воды.

- Бля, ты дед колдун что ли? Асфальт-то откуда? – вытаращился на старика Гришка.

- Ты на дорогу смотри, матершинник, да поторапливайся, а то родит девка уже скоро, а нам до больницы добраться надо.

- Да по такой дороге, я мигом домчу, за мной и Шумахер не угонится.

- Ну, тогда давай, гони, только аккуратно. Помни, что людей везёшь, окаянный.

- Понял, дед, понял. Ну, бабы, держитесь, взлетаем, - заорал на весь автобус Гришка и все как по команде вцепились в поручни. Дед тем временем подошёл к Татьяне и сел рядом, взяв её за руку.

- Подожди немного и не бойся ничего. Скоро приедем, и тогда рожай сколько хочешь, а пока терпи. Терпи, Татьяна, а я рядом побуду.

Старик положил другую руку на большой круглый живот совсем ещё девчонки и вздохнул:

- В такую грозу ребёнка рожать.

Старик покачал головой.

- Что не так дедушка? - испугалась Татьяна. – Я же не специально.

- Нечего пугаться, уже ничего не изменишь. У судьбы свои законы, вот по ним и придётся жить твоей дочке, хотя все мы по ним живём. Если убережёшь её от человека с чёрными глазами, с чётными, как смоль волосами, но в белых, как снег одеждах, которого он никогда не видел, то проживёт твоя дочка спокойную тихую жизнь. Если не убережёшь, то всё случится по тем самым законам судьбы. Пишутся они для каждого, только для многих намётками, пунктиром, обозначающим направление и оставляющим выбор, а для твоей девочки многое станет неизбежностью.

- Неужели всё так плохо? Может что-то можно сделать? Помоги, дедушка? - Татьяна вцепилась в рукав простой холщёвой рубахи, словно преданная собака, заглядывая в глаза.

- Это ты убереги дитё своё, не допусти встречи с человеком с чёрной душой. Только вот одно зло иногда оказывается гораздо меньше другого зла и зло оно такое многоликое бывает, что может спрятать своё чёрное нутро за маской добродетели. Сможешь ли ты отличить, где оно спряталось то самое настоящее зло?

- Помоги, дедушка, прошу тебя. Страшно мне за свою девочку, ты же сам меня напугал.

- От судьбы не смогу уберечь, но силу дам, стойкость и характер. Назови дочку моим именем.

Татьяна, размазывая по щекам слёзы, зашептала, задыхаясь от страха:

- Тогда скажи, как зовут тебя, дедушка?

- Николай я. Приехали уже. Вон и врачи тебя дожидаются.