По закону клумбы

– Не только не отреагировала! Есть кое-что еще интереснее!!! На записи видно, как утром этого дня именно Пирогова заходила в кабинет Чеснокова. В руках она держала небольшой пакет. Пирогова вылила остатки водки «Белуга» в раковину, достала из пакета пластиковую бутылку ноль тридцать три литра и содержимое этой самой бутылки вылила в бутылку из-под водки. – Павел опять обвел взглядом коллег.

– Пирогову допросили? – спросил Водопьянов.

– Нет пока. Все стало известно поздно ночью. Но сегодня с восьми утра она в клинике, на рабочем месте.

– Костя, что у тебя?

Бычков развел руками:

– Работал вчера по версии конкурентов из других клиник и конфликтов внутри «Фетус-Виты». Так уж сильно, как Паша, порадовать вас не могу, – он виновато улыбнулся. – Клиник, которые занимаются ЭКО, в Москве около двадцати. Все друг друга знают, сотрудники мигрируют из клиники в клинику, ищут, где слаще. «Фетус-Вита» на хорошем счету благодаря именно авторитету Чеснокова. Я поговорил с двумя директорами подобных клиник. Они в один голос утверждают, что качество работы, то есть процент успеха при ЭКО, определяется многими факторами. Во-первых, опытом врача, который делает стимуляцию овуляции. Многое зависит от того, у кого и где врач учился, какие хирургические навыки он имеет. Во-вторых, конечного результата не будет, если уровень эмбриолога не дотягивает, если руки не те или питательные среды плохие. Здесь, по общему мнению, Чесноков номер один в Москве. Он же подготовил для своей клиники другого хорошего эмбриолога, Самойлова, который у него работает уже два года. Отзывы о нем неплохие, не конфликтный, женат, имеет ребенка. В других клиниках не подрабатывает. В отличие от многих других аналогичных заведений, в «Фетусе» клиентов на ЭКО хватает. Как выяснилось, их направляют из НИИРа. Поэтому и Чесноков из института не уходил, а старался совмещать.

– А что внутри клиники? Может, эту Пирогову Чесноков обидел как-то? Какой может быть у нее мотив? – спросил Водопьянов.

Тут вступил Пищита. Он поднял руку, как пионер, и тоже открыл свой блокнот.

– По Пироговой удалось выяснить следующее. Двадцать шесть лет. У нее сорок пять процентов акций клиники. Последние полгода работает регистратором. До этого числилась в фармацевтической фирме, откуда ее уволили за прогулы. Образование – один год медучилища, откуда ее тоже выперли. Потом не работала. Не замужем. Логично предположить, что она подставной учредитель.

– Надо порыть вокруг Пироговой. Кто семья, друзья, родственники, – давал указания Водопьянов. – Надо выяснить, кому переводились эти сорок пять процентов? Пироговой? Или еще кому-то? В общем, продолжайте копать. А сейчас надо поговорить с Маркевичами. Пригласите ко мне сначала сына. Костя, будешь присутствовать при разговоре. Остальные – по коням! Сегодня – решающий день.

* * *

Маркевичи приехали в отделение полиции задолго до девяти часов. Игорь старался выглядеть оптимистично, позвонил Акимовым. Друзья уже с утра успели поговорить со своим знакомым полицейским. Тот посоветовал как можно быстрее ехать в отдел и разговаривать только с начальником или старшим оперуполномоченным.

Сразу нашли старшего лейтенанта Бычкова.

– Вы помните меня? Я Маркевич из НИИРа, – с болью в голосе сказала Ирина Борисовна. – Мы с вами по поводу смерти Чеснокова говорили…

– Да, конечно, я вас помню, – дружелюбно откликнулся он. – Но вы с сыном должны были еще вчера приехать?

– Извините нас, пожалуйста. Я же позвонила, предупредила. У нас тут многое произошло. Мы просим, чтобы с нами побеседовал ваш начальник. Это возможно? – Она просительно заглянула в глаза Бычкову.

– Ну, вообще-то по правилам сначала вы должны со мной поговорить, а уж потом к полковнику Водопьянову идти. У него ведь и других дел много. К тому же у нас сейчас совещание. Но я с ним поговорю. Ждите, пожалуйста.

Никита молчал, был сосредоточен и смотрел в пол. Лицо окаменевшее, кулаки сжаты. Периодически он включал свой смартфон и что-то в нем искал.

У Ирины разрывалось сердце. Что же будет? А вдруг Никиту арестуют? Пойди докажи потом, что он не виноват! Или все же виноват? Сын – убийца… Звучит-то как страшно! И Даша теперь… Ведь она – их родная дочь, по-видимому. Наверное, надо сделать генетическую экспертизу? Боже, как же быть???

Маркевичи ожидали сорок минут, пока в отделе шло совещание. В голове Ирины Борисовны все время взрывались какие-то вопросы. Она совсем не могла мыслить логически, что обычно ей было присуще.

Ирина попыталась было разговорить сына и спрашивала его то об одном, то о другом. Но тот отвечал односложно и в конце концов заявил:

– Мам, хватит, я больше ничего не знаю!

«А вдруг Никита сейчас войдет туда и больше не выйдет? Вдруг его арестуют?» – вертелось в голове, как адская карусель.

Все, что она могла сейчас, – это просто держать сына за рукав куртки и слегка его поглаживать.

Сначала вызвали Никиту.

– Мам, все будет нормально, – попытался он по-мужски успокоить мать.

– Удачи! – произнесла Ирина и незаметно перекрестила сына.